Неточные совпадения
Не уважая же никого, перестает любить, а чтобы, не имея
любви, занять себя и развлечь, предается страстям и грубым сладостям и доходит совсем до скотства в пороках
своих, а все от беспрерывной лжи и людям и себе самому.
Любовь такое бесценное сокровище, что на нее весь мир купить можешь, и не только
свои, но и чужие грехи еще выкупишь.
Не далее как дней пять тому назад, в одном здешнем, по преимуществу дамском, обществе он торжественно заявил в споре, что на всей земле нет решительно ничего такого, что бы заставляло людей любить себе подобных, что такого закона природы: чтобы человек любил человечество — не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор
любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому, что люди веровали в
свое бессмертие.
Иван Федорович прибавил при этом в скобках, что в этом-то и состоит весь закон естественный, так что уничтожьте в человечестве веру в
свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только
любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь.
Засадить же вы меня хотите только потому, что меня к ней же ревнуете, потому что сами вы приступать начали к этой женщине со
своею любовью, и мне это опять-таки все известно, и опять-таки она смеялась, — слышите, — смеясь над вами, пересказывала.
«Ну что я понимаю в
любви и в женщинах и как могу я заключать такие решения», — с упреком себе думал он после каждой подобной
своей мысли или догадки.
Чтобы полюбить человека, надо, чтобы тот спрятался, а чуть лишь покажет лицо
свое — пропала
любовь.
По-моему, Христова
любовь к людям есть в
своем роде невозможное на земле чудо.
И действительно так, действительно только в этом и весь секрет, но разве это не страдание, хотя бы для такого, как он, человека, который всю жизнь
свою убил на подвиг в пустыне и не излечился от
любви к человечеству?
Потом уж я твердо узнал, что принял он вызов мой как бы тоже из ревнивого ко мне чувства: ревновал он меня и прежде, немножко, к жене
своей, еще тогда невесте; теперь же подумал, что если та узнает, что он оскорбление от меня перенес, а вызвать на поединок не решился, то чтобы не стала она невольно презирать его и не поколебалась
любовь ее.
Да и о
любви его к ней никто не знал, ибо был и всегда характера молчаливого и несообщительного, и друга, которому поверял бы душу
свою, не имел.
Хотя бы и жизнь
свою рад был отдать за других, но уже нельзя, ибо прошла та жизнь, которую возможно было в жертву
любви принесть, и теперь бездна между тою жизнью и сим бытием».
В самое последнее время, когда появился вдруг с
своею любовью и Дмитрий Федорович, старик перестал смеяться.
— Не бойся его. Страшен величием пред нами, ужасен высотою
своею, но милостив бесконечно, нам из
любви уподобился и веселится с нами, воду в вино превращает, чтобы не пресекалась радость гостей, новых гостей ждет, новых беспрерывно зовет и уже на веки веков. Вон и вино несут новое, видишь, сосуды несут…»
А Дмитрий Федорович, которому Грушенька, улетая в новую жизнь, «велела» передать
свой последний привет и заказала помнить навеки часок ее
любви, был в эту минуту, ничего не ведая о происшедшем с нею, тоже в страшном смятении и хлопотах.
И вот в этот месяц безнадежной
любви, нравственных падений, измены
своей невесте, присвоения чужих денег, вверенных его чести, — подсудимый, кроме того, доходит почти до исступления, до бешенства, от беспрерывной ревности, и к кому же, к
своему отцу!
Правда и то, что и пролитая кровь уже закричала в эту минуту об отмщении, ибо он, погубивший душу
свою и всю земную судьбу
свою, он невольно должен был почувствовать и спросить себя в то мгновение: «Что значит он и что может он значить теперь для нее, для этого любимого им больше души
своей существа, в сравнении с этим «прежним» и «бесспорным», покаявшимся и воротившимся к этой когда-то погубленной им женщине с новой
любовью, с предложениями честными, с обетом возрожденной и уже счастливой жизни.
И однако же, обвинитель все-таки допустил
любовь, которую и объяснил по
своей психологии: «Пьяное, дескать, состояние, преступника везут на казнь, еще долго ждать, и проч., и проч.».
„Отцы, не огорчайте детей
своих“, — пишет из пламенеющего
любовью сердца
своего апостол.
Но подавите эту душу милосердием, окажите ей
любовь, и она проклянет
свое дело, ибо в ней столько добрых зачатков.
Рассказывали, хотя слухи были и не совершенно точные, что Гавриле Ардалионовичу и тут ужасно не посчастливилось; что, улучив время, когда Варвара Ардалионовна бегала к Лизавете Прокофьевне, он, наедине с Аглаей, вздумал было заговорить о
любви своей; что, слушая его, Аглая, несмотря на всю свою тоску и слезы, вдруг расхохоталась и вдруг предложила ему странный вопрос: сожжет ли он, в доказательство своей любви, свой палец сейчас же на свечке?
Неточные совпадения
Запомнил Гриша песенку // И голосом молитвенным // Тихонько в семинарии, // Где было темно, холодно, // Угрюмо, строго, голодно, // Певал — тужил о матушке // И обо всей вахлачине, // Кормилице
своей. // И скоро в сердце мальчика // С
любовью к бедной матери //
Любовь ко всей вахлачине // Слилась, — и лет пятнадцати // Григорий твердо знал уже, // Кому отдаст всю жизнь
свою // И за кого умрет.
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу
своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на
любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Само собою разумеется, что он не говорил ни с кем из товарищей о
своей любви, не проговаривался и в самых сильных попойках (впрочем, он никогда не бывал так пьян, чтобы терять власть над собой) и затыкал рот тем из легкомысленных товарищей, которые пытались намекать ему на его связь.
Он не мог теперь никак примирить
свое недавнее прощение,
свое умиление,
свою любовь к больной жене и чужому ребенку с тем, что теперь было, то есть с тем, что, как бы в награду зa всё это, он теперь очутился один, опозоренный, осмеянный, никому не нужный и всеми презираемый.
И, несмотря на то, он чувствовал, что тогда, когда
любовь его была сильнее, он мог, если бы сильно захотел этого, вырвать эту
любовь из
своего сердца, но теперь, когда, как в эту минуту, ему казалось, что он не чувствовал
любви к ней, он знал, что связь его с ней не может быть разорвана.