Потрясенная старуха Кате обрадовалась, как родной дочери, как звезде спасения, накинулась на нее, переделала тотчас завещание в ее пользу, но это в будущем, а пока теперь, прямо в руки, — восемьдесят тысяч, вот тебе, мол, приданое,
делай с ним что хочешь.
Неточные совпадения
Заметить надо,
что он даже и попытки не
захотел тогда
сделать списаться
с отцом, — может быть, из гордости, из презрения к нему, а может быть, вследствие холодного здравого рассуждения, подсказавшего ему,
что от папеньки никакой чуть-чуть серьезной поддержки не получит.
— Продолжает лежать в бреду, она не очнулась; ее тетки здесь и только ахают и надо мной гордятся, а Герценштубе приехал и так испугался,
что я не знала,
что с ним и
делать и
чем его спасти,
хотела даже послать за доктором.
Видишь: предположи,
что нашелся
хотя один из всех этих желающих одних только материальных и грязных благ — хоть один только такой, как мой старик инквизитор, который сам ел коренья в пустыне и бесновался, побеждая плоть свою, чтобы
сделать себя свободным и совершенным, но однако же, всю жизнь свою любивший человечество и вдруг прозревший и увидавший,
что невелико нравственное блаженство достигнуть совершенства воли
с тем, чтобы в то же время убедиться,
что миллионы остальных существ Божиих остались устроенными лишь в насмешку,
что никогда не в силах они будут справиться со своею свободой,
что из жалких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завершения башни,
что не для таких гусей великий идеалист мечтал о своей гармонии.
Доктор, выслушав и осмотрев его, заключил,
что у него вроде даже как бы расстройства в мозгу, и нисколько не удивился некоторому признанию, которое тот
с отвращением, однако,
сделал ему. «Галлюцинации в вашем состоянии очень возможны, — решил доктор, —
хотя надо бы их и проверить… вообще же необходимо начать лечение серьезно, не теряя ни минуты, не то будет плохо».
Я
хотела было упасть к ногам его в благоговении, но как подумала вдруг,
что он сочтет это только лишь за радость мою,
что спасают Митю (а он бы непременно это подумал!), то до того была раздражена лишь одною только возможностью такой несправедливой мысли
с его стороны,
что опять раздражилась и вместо того, чтоб целовать его ноги,
сделала опять ему сцену!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не
хочу после… Мне только одно слово:
что он, полковник? А? (
С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала,
что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и
с той стороны, и
с этой стороны подойдет. Воображает,
что он за ней волочится, а он просто тебе
делает гримасу, когда ты отвернешься.
Да тут беда подсунулась: // Абрам Гордеич Ситников, // Господский управляющий, // Стал крепко докучать: // «Ты писаная кралечка, // Ты наливная ягодка…» // — Отстань, бесстыдник! ягодка, // Да бору не того! — // Укланяла золовушку, // Сама нейду на барщину, // Так в избу прикатит! // В сарае, в риге спрячуся — // Свекровь оттуда вытащит: // «Эй, не шути
с огнем!» // — Гони его, родимая, // По шее! — «А не
хочешь ты // Солдаткой быть?» Я к дедушке: // «
Что делать? Научи!»
Скотинин. А движимое
хотя и выдвинуто, я не челобитчик. Хлопотать я не люблю, да и боюсь. Сколько меня соседи ни обижали, сколько убытку ни
делали, я ни на кого не бил челом, а всякий убыток,
чем за ним ходить, сдеру
с своих же крестьян, так и концы в воду.
Прежде (это началось почти
с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался
сделать что-нибудь такое,
что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал,
что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности в том,
что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он,
хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность,
что дело его необходимо, видел,
что оно спорится гораздо лучше,
чем прежде, и
что оно всё становится больше и больше.
— Он всё не
хочет давать мне развода! Ну
что же мне
делать? (Он был муж ее.) Я теперь
хочу процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите же за кофеем — ушел; вы видите, я занята делами! Я
хочу процесс, потому
что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость,
что я ему будто бы неверна,
с презрением сказала она, — и от этого он
хочет пользоваться моим имением.