Неточные совпадения
Помощнику городового пристава тотчас же поручили набрать штук до четырех понятых и по всем правилам, которых уже я здесь не описываю, проникли
в дом Федора Павловича и
следствие произвели на месте.
Задерживало, однако, всех
следствие, обыск
в доме Федора Павловича, формы и проч.
Прокурор так и впился
в показание: оказывалось для
следствия ясным (как и впрямь потом вывели), что половина или часть трех тысяч, доставшихся
в руки Мите, действительно могла оставаться где-нибудь припрятанною
в городе, а пожалуй так даже где-нибудь и тут
в Мокром, так что выяснялось таким образом и то щекотливое для
следствия обстоятельство, что у Мити нашли
в руках всего только восемьсот рублей — обстоятельство, бывшее до сих пор хотя единственным и довольно ничтожным, но все же некоторым свидетельством
в пользу Мити.
Когда подписан был протокол, Николай Парфенович торжественно обратился к обвиняемому и прочел ему «Постановление», гласившее, что такого-то года и такого-то дня, там-то, судебный следователь такого-то окружного суда, допросив такого-то (то есть Митю)
в качестве обвиняемого
в том-то и
в том-то (все вины были тщательно прописаны) и принимая во внимание, что обвиняемый, не признавая себя виновным во взводимых на него преступлениях, ничего
в оправдание свое не представил, а между тем свидетели (такие-то) и обстоятельства (такие-то) его вполне уличают, руководствуясь такими-то и такими-то статьями «Уложения о наказаниях» и т. д., постановил: для пресечения такому-то (Мите) способов уклониться от
следствия и суда, заключить его
в такой-то тюремный замок, о чем обвиняемому объявить, а копию сего постановления товарищу прокурора сообщить и т. д., и т. д.
—
Следствие еще не заключилось, — залепетал Николай Парфенович, несколько сконфузясь, — продолжать будем еще
в городе, и я, конечно, с моей стороны готов вам пожелать всякой удачи… к вашему оправданию…
Список был длинный; четверо из свидетелей не явились: Миусов, бывший
в настоящее время уже
в Париже, но показание которого имелось еще
в предварительном
следствии, госпожа Хохлакова и помещик Максимов по болезни и Смердяков за внезапною смертью, причем было представлено свидетельство от полиции.
— Теперь могу ли обратиться к вам с вопросом, если только позволите, — вдруг и совсем неожиданно спросил Фетюкович, — из чего состоял тот бальзам, или, так сказать, та настойка, посредством которой вы
в тот вечер, перед сном, как известно из предварительного
следствия, вытерли вашу страдающую поясницу, надеясь тем излечиться?
Своеобразный взгляд ваш на весь трагический эпизод, разыгравшийся
в вашем семействе, уже известен нам по предварительному
следствию.
А потому и нахожу нужным спросить вас уже с настойчивостью: какие именно данные руководили мысль вашу и направили ее на окончательное убеждение
в невинности брата вашего и, напротив,
в виновности другого лица, на которого вы уже указали прямо на предварительном
следствии?
Важно и характерно было именно то обстоятельство, что отыскался хоть один лишь факт, хоть одно лишь, положим самое мелкое, доказательство, почти только намек на доказательство, но которое все же хоть капельку свидетельствовало, что действительно существовала эта ладонка, что были
в ней полторы тысячи и что подсудимый не лгал на предварительном
следствии, когда
в Мокром объявил, что эти полторы тысячи «были мои».
По совещании суд постановил: продолжать судебное
следствие, а оба неожиданные показания (Катерины Ивановны и Ивана Федоровича) занести
в протокол.
Обозначив
в порядке все, что известно было судебному
следствию об имущественных спорах и семейных отношениях отца с сыном, и еще, и еще раз выведя заключение, что, по известным данным, нет ни малейшей возможности определить
в этом вопросе о дележе наследства, кто кого обсчитал или кто на кого насчитал, Ипполит Кириллович по поводу этих трех тысяч рублей, засевших
в уме Мити как неподвижная идея, упомянул об медицинской экспертизе.
Если б он был действительно
в сообщничестве и виновен, сообщил ли бы он так легко об этом
следствию, то есть что это все он сам сообщил подсудимому?
В этих случаях самое первое дело, самая главная задача
следствия — не дать приготовиться, накрыть неожиданно, чтобы преступник высказал заветные идеи свои во всем выдающем их простодушии, неправдоподобности и противоречии.
По расчету времени (и уже строжайшему) дознано и доказано предварительным
следствием, что подсудимый, выбежав от служанок к чиновнику Перхотину, домой не заходил, да и никуда не заходил, а затем все время был на людях, а стало быть, не мог отделить от трех тысяч половины и куда-нибудь спрятать
в городе.
«Должно быть, мать за меня замолила
в эту минуту», — показывает на
следствии подсудимый, и вот он убежал, чуть лишь уверился, что Светловой у отца
в доме нет.
Неточные совпадения
Главное препятствие для его бессрочности представлял, конечно, недостаток продовольствия, как прямое
следствие господствовавшего
в то время аскетизма; но, с другой стороны, история Глупова примерами совершенно положительными удостоверяет нас, что продовольствие совсем не столь необходимо для счастия народов, как это кажется с первого взгляда.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал
в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой
следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то есть приступил к дознанию, и
в то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить
в нем несбыточных мечтаний.
— Не может быть! — широко открыв глаза, сказала Долли. Для нее это было одно из тех открытий,
следствия и выводы которых так огромны, что
в первую минуту только чувствуется, что сообразить всего нельзя, но что об этом много и много придется думать.
— Ну,
в этом вы, по крайней мере, сходитесь со Спенсером, которого вы так не любите; он говорит тоже, что образование может быть
следствием бо́льшего благосостояния и удобства жизни, частых омовений, как он говорит, но не умения читать и считать…
Некстати было бы мне говорить о них с такою злостью, — мне, который, кроме их, на свете ничего не любит, — мне, который всегда готов был им жертвовать спокойствием, честолюбием, жизнию… Но ведь я не
в припадке досады и оскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них то волшебное покрывало, сквозь которое лишь привычный взор проникает. Нет, все, что я говорю о них, есть только
следствие