Неточные совпадения
То он
выходил, по этим критикам, квасным патриотом, обскурантом,
то прямым продолжателем Гоголя в лучшем его периоде;
то славянофилом,
то западником;
то создателем народного театра,
то гостинодворским Коцебу,
то писателем с новым особенным миросозерцанием,
то человеком, нимало не осмысливающим действительности, которая им копируется.
Конечно, вольному воля: недавно еще один критик пытался доказать, что основная идея комедии «Не в свои сани не садись» состоит в
том, что безнравственно купчихе лезти замуж за дворянина, а гораздо благонравнее
выйти за ровню, по приказу родительскому.
Его непосредственное чувство всегда верно указывает ему на предметы; но когда его общие понятия ложны,
то в нем неизбежно начинается борьба, сомнения, нерешительность, и если произведение его и не делается оттого окончательно фальшивым,
то все-таки
выходит слабым, бесцветным и нестройным.
Приложите
то же самое к помещику, к чиновнику «темного царства», к кому хотите, —
выйдет все
то же: все в военном положении, и никого совесть не мучит за обман и присвоение чужого оттого именно, что ни у кого нет нравственных убеждений, а все живут сообразно с обстоятельствами.
Но вот его самообожание
выходит из всяких пределов здравого смысла: он переносит прямо на свою личность весь
тот блеск, все
то уважение, которым пользовался за свой сан, он решается сбросить с себя власть, уверенный, что и после
того люди не перестанут трепетать его.
Но чтобы
выйти из подобной борьбы непобежденным, — для этого мало и всех исчисленных нами достоинств: нужно еще иметь железное здоровье и — главное — вполне обеспеченное состояние, а между
тем, по устройству «темного царства», — все его зло, вся его ложь тяготеет страданиями и лишениями именно только над
теми, которые слабы, изнурены и не обеспечены в жизни; для людей же сильных и богатых —
та же самая ложь служит к услаждению жизни.
Что
выходит из тесного круга обыденной жизни, постоянно им видимой, о
том он имеет лишь смутные понятия, да ни мало и не заботится, находя, что
то уж совсем другое, об этом уж нашему брату и думать нечего…
Для этого самодуры сочиняют свою мораль, свою систему житейской мудрости, и по их толкованиям
выходит, что чем более личность стерта, неразличима, неприметна,
тем она ближе к идеалу совершенного человека.
Словом, — девушка со всех сторон под страхом: там отцовское проклятие грозит, тут на картах дурно
выходит, а здесь милого Вихорева,
того и гляди — черкесы подстрелят.
Пусть лучше не будет этих благородных, широких барских замашек, которыми восторгались старые, до идиотства захолопевшие лакеи; но пусть будет свято и неприкосновенно
то, что мне принадлежит по праву; пусть у меня будет возможность всегда употреблять свободно и разумно мою мысль и волю, а не тогда, когда
выйдет милостивое разрешение от какого-нибудь Гордея Карпыча Торцова…
Если они терпят это, значит у них уже потеряна любовь к собственному благосостоянию, они привыкли к неимению ничего и мало заботятся о
том, чтобы
выйти из этого положения…
«Ничего, потерпи», — твердит отец и затем старается представить ее несчастие опять-таки праведной карой — все за непослушание, за
то, что она без воли родителей замуж
вышла.
Она мечтает о семейном счастии с любимым человеком, заботится о
том, чтоб себя «облагородить», так, чтобы никому не стыдно было взять ее замуж; думает о
том, какой она хороший порядок будет вести в доме,
вышедши замуж; старается вести себя скромно, удаляется от молодого барина, сына Уланбековой, и даже удивляется на московских барышень, что они очень бойки в своих разговорах про кавалеров да про гвардейцев.
Прежде она от него бегала, а теперь бросилась в его объятия,
вышедши к нему вечером в сад: он свозил ее на лодочке на уединенный островок, их подсмотрела Василиса Перегриновна, донесла Уланбековой, и
та, пришедши в великий гнев, велит тотчас послать к Неглигентову (которого пред
тем уже выгнала от себя за
то, что он пришел к ней пьяный — и, следовательно, не выказал ей уважения) сказать ему, что свадьба его с Надей должна быть как можно скорее…
Она ничего сообразить ее может, не знает, — к кому обратиться и чем взяться, суетится и мечется без всякого толку и все жалуется на дочь, что
та долго замуж не
выходит.
Правда, тяжело нам дышать под мертвящим давлением самодурства, бушующего в разных видах, от первой до последней страницы Островского; но и окончивши чтение, и отложивши книгу в сторону, и
вышедши из театра после представления одной из пьес Островского, — разве мы не видим наяву вокруг себя бесчисленного множества
тех же Брусковых, Торцовых, Уланбековых, Вышневских, разве не чувствуем мы на себе их мертвящего дыхания?..
Неточные совпадения
В это время слышны шаги и откашливания в комнате Хлестакова. Все спешат наперерыв к дверям, толпятся и стараются
выйти, что происходит не без
того, чтобы не притиснули кое-кого. Раздаются вполголоса восклицания:
Осип (
выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не
то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Как только имел я удовольствие
выйти от вас после
того, как вы изволили смутиться полученным письмом, да-с, — так я тогда же забежал… уж, пожалуйста, не перебивайте, Петр Иванович!
Здесь есть один помещик, Добчинский, которого вы изволили видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь
выйдет из дому,
то он там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов…
— Мы рады и таким! // Бродили долго по́ саду: // «Затей-то! горы, пропасти! // И пруд опять… Чай, лебеди // Гуляли по пруду?.. // Беседка… стойте! с надписью!..» // Демьян, крестьянин грамотный, // Читает по складам. // «Эй, врешь!» Хохочут странники… // Опять — и
то же самое // Читает им Демьян. // (Насилу догадалися, // Что надпись переправлена: // Затерты две-три литеры. // Из слова благородного // Такая
вышла дрянь!)