Неточные совпадения
Все эти факты убеждают нас, что тогдашним административным и правительственным деятелям действительно чуждо было, по выражению г. Устрялова («Введение», стр. XXVIII), «то, чем европейские народы справедливо гордятся пред обитателями других частей
света, — внутреннее стремление к лучшему, совершеннейшему, самобытное развитие своих сил умственных и промышленных, ясное
сознание необходимости образования народного».
Все, что было недовольно старым порядком, с надеждою обратило взоры свои на Петра и радостно пошло за ним, увидавши, что на знамени его написана та же ненависть к закоренелому злу, та же борьба с отжившей стариной, та же любовь к
свету образования, которая смутно таилась и в народном
сознании.
И
свет сознания, который должен идти навстречу этой пробуждающейся России, не должен быть внешним, централистическим и насилующим светом, а светом внутренним для всякого русского человека и для всей русской нации.
Чем сильнее я разводил сам в себе пары своего бешенства, тем ярче разгорался во мне
свет сознания, при котором я не мог не видеть всего того, что я делал.
В науке совсем напротив: идея существует в логическом организме, все частное заморено, все проникнуто
светом сознания, скрытая мысль, волнующая и приводящая в движение природу, освобождаясь от физического бытия развитием его, становится открытой мыслию науки.
Неточные совпадения
— Зачем тут слово: должны? Тут нет ни позволения, ни запрещения. Пусть страдает, если жаль жертву… Страдание и боль всегда обязательны для широкого
сознания и глубокого сердца. Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на
свете великую грусть, — прибавил он вдруг задумчиво, даже не в тон разговора.
Потом лицо ее наполнялось постепенно
сознанием; в каждую черту пробирался луч мысли, догадки, и вдруг все лицо озарилось
сознанием… Солнце так же иногда, выходя из-за облака, понемногу освещает один куст, другой, кровлю и вдруг обольет
светом целый пейзаж. Она уже знала мысль Обломова.
И где было понять ему, что с ней совершилось то, что совершается с мужчиной в двадцать пять лет при помощи двадцати пяти профессоров, библиотек, после шатанья по
свету, иногда даже с помощью некоторой утраты нравственного аромата души, свежести мысли и волос, то есть что она вступила в сферу
сознания. Вступление это обошлось ей так дешево и легко.
Кажется, я минут на десять или более забылся совсем, заснул, но взвизгнула болонка, и я очнулся:
сознание вдруг на мгновение воротилось ко мне вполне и осветило меня всем своим
светом; я вскочил в ужасе.
К тому же
сознание, что у меня, во мне, как бы я ни казался смешон и унижен, лежит то сокровище силы, которое заставит их всех когда-нибудь изменить обо мне мнение, это
сознание — уже с самых почти детских униженных лет моих — составляло тогда единственный источник жизни моей, мой
свет и мое достоинство, мое оружие и мое утешение, иначе я бы, может быть, убил себя еще ребенком.