А Федор Федорович Рейс, никогда не читавший химии далее второй химической ипостаси, то есть водорода! Рейс, который действительно попал в профессора химии, потому что не он, а его дядя занимался когда-то ею. В
конце царствования Екатерины старика пригласили в Россию; ему ехать не хотелось, — он отправил вместо себя племянника…
Потому, когда я пожаловался на него, государь чрезвычайно разгневался; но тут на помощь к Фотию не замедлили явиться разные друзья мои: Аракчеев [Аракчеев Алексей Андреевич (1769—1834) — временщик, обладавший в
конце царствования Александра I почти неограниченной властью.], Уваров [Уваров Сергей Семенович (1786—1855) — министр народного просвещения с 1833 года.], Шишков [Шишков Александр Семенович (1754—1841) — адмирал, писатель, президент Российской академии, министр народного просвещения с 1824 по 1828 год.], вкупе с девой Анной, и стали всевозможными путями доводить до сведения государя, будто бы ходящие по городу толки о том, что нельзя же оставлять министром духовных дел человека, который проклят анафемой.
Она кричала о свободе слова и мысли, по поводу уничтожения тайной канцелярии в 1762 году и затем открытия вольных типографий в 1782 году. К
концу царствования Екатерины тайная канцелярия восстановлена под именем «тайной экспедиции», в 1796 году вольные типографии уничтожены.
Кроме того, множество французских эмигрантов, в качестве учителей, учительниц и торговцев, наводнивших в
конце царствования Екатерины и в начале описываемого нами царствования Петербург, были постоянными посетителями французского театра.
К
концу царствования Елизаветы Петровны уже выяснилось ближайшее будущее. Петр Федорович терял уважение окружающих и возбуждал к себе недоверие русских. Даже враги Екатерины не знали, как отделаться от него. Екатерина была лишена даже материнского утешения. Когда родился у нее сын Павел — это было в 1754 году, Елизавета Петровна тотчас унесла ребенка в свои покои и редко показывала его ей.
Неточные совпадения
Блудов, известный как продолжатель истории Карамзина, не написавший ни строки далее, и как сочинитель «Доклада следственной комиссии» после 14 декабря, которого было бы лучше совсем не писать, принадлежал к числу государственных доктринеров, явившихся в
конце александровского
царствования.
Все войны и походы Владимира представляются славными и счастливыми, а к
концу его
царствования замечена следующая любопытная черта: «Владимир, находя по сердцу своему удовольствие в непрерывном милосердии и распространяя ту добродетель даже до того, что ослабело правосудие и суд по законам, отчего умножились в сие время разбои и грабительства повсюду, так что наконец митрополит Леонтий со епископы стали говорить Владимиру о том, представляя ему, что всякая власть от бога и он поставлен от всемогущего творца ради правосудия, в котором есть главное злых и роптивых смирить и исправить и добрым милость и оборону являть».
А в течение своего
царствования она ввела новый порядок сбора податей, повелела генерал-прокурору составлять ежегодные бюджеты, которых прежде не было, вообще, по учебнику Устрялова, «чрезвычайно увеличила государственные доходы, без отягощения подданных»: при начале ее
царствования наши доходы составляли 20 мильонов, а при
конце доходили до 50 (см.: Устрялов, II, 259).
Читая этот указ в 1762 году, современники, разумеется, не могли предвидеть, что через несколько лет явится на поприще полицейских исследований знаменитый Шешковский и что последующие обстоятельства заставят саму же Екатерину восстановить, к
концу своего
царствования, уничтоженную ею тайную канцелярию — под именем тайной экспедиции. Да если б это и могли предвидеть, то все-таки не могли не радоваться при данном облегчении, хотя бы и на краткое время.
Сатира очень зло восставала против лихоимства и неправосудия. В
конце прошлого столетия пороки эти если не усилились, то стояли на той же степени процветания, как и пред началом
царствования Екатерины.