Неточные совпадения
Например,
в «Русском дневнике», № 35 (февраля 12), напечатано известие о решении не
пить вина, состоявшемся у казенных крестьян
села Хотуши, Каширского уезда, Тульской губернии.
В половине января
было уже известие о попытке образования общества трезвости
в Курской губернии («Указатель политико-экономический», № 2); к концу января напечатано
было известие о подписке не
пить вина, предпринятой
в Саратове;
в начале февраля уведомляли об образовании общества
в Балашове;
в половине февраля писали о зароке, данном крестьянами
села Хотуши
в Тульской губернии.
В Курской губернии,
в Щигровском уезде, крестьяне Стакановской волости, видя неурядицу, происходящую всегда при попойках во время храмовых праздников и при хождении по
селу с иконами, составили между собою полюбовный договор: не брать икон и не
пить вино; а желающие помолиться могут собраться на первый день праздника, отслужить молебен
в храме и принести посильное пожертвование, — что они и сделали, причем собрано приношений до 40 руб.
в пользу церкви и 3 руб. сер. на уплату за служение молебна.
2)
В Мценском уезде крестьяне
села Алисова на Неручи (138 душ), принадлежащего г. Скарятину, мирским приговором постановили — не
пить вина по будням («Московские ведомости», № 75).
2)
В Чернском уезде,
в селе Спешневе, принадлежащем кн. П.
В. Долгорукову, крестьяне на сходке положили: «по причине дороговизны вина не
пить его, и кто
выпьет хоть чарку, тот платит миру 6 руб. сер.» («Русский дневник», № 52).
4)
В Крапивинском уезде,
в селах Коледине, Трасне и Лопоткове, крестьяне на сходке положили не
пить вина («Московские ведомости», № 97).
5) Новосильского уезда,
в селе Моховом, принадлежащем г. Шатилову, крестьяне положили не
пить хлебного вина до апреля 1860 года («Московские ведомости», № 128).
В Рязанской губернии,
в Зарайском уезде,
в самом начале нынешнего года образовалось одно из первых по времени обществ трезвости
в великорусских губерниях. Первый пример подан
был крестьянами казенного
села Макеева (200 душ) и помещичьего — Кобыльска (150 душ).
Из прочих уездов Московской губернии даны зароки не
пить вина:
в Звенигородском,
в деревне Ивашковой, графа Кушелева-Безбородко («Московские ведомости», № 97);
в Подольском,
в Рождественской вотчине кн. Голицыной,
в числе 345 душ («Русский дневник», № 95), и
в селах Тифонке и Дулове, с деревнями, принадлежащими кн. Юсупову и находящимися
в Подольском (525 душ) и Серпуховском (189 душ) уездах («Московские ведомости», № 123).
В Серпуховском уезде,
в селе Драчине, крестьяне тоже согласились
было не
пить водки; но откуп заплатил за них 85 рублей недоимки, чтоб только они
пили, и крестьяне подались на это условие («Русский вестник», № 3).
В феврале то же обещание дано
было крестьянами
села Турки («Русский дневник», № 42).
По крайней мере рьяные и красноречивые защитники крестьянского решения не
пить водки защищали его, между прочим, вот как: «Общества трезвости не надобно запрещать и наказывать, потому что закон запрещает образование обществ только
в городе, а мирские приговоры о трезвости составляются не
в городах, а
в селах» (см. «Русский вестник», № 4, стр. 241).
Обещание не
пить вина дано также
в Аткарском уезде, Саратовской губернии, — крестьянами
села Дивовки, имения графа Сумарокова («Московские ведомости, № 69).
Из Ярославской губернии
было только одно известие — о мирском приговоре не
пить вина, состоявшемся
в селе Яне, Мологского уезда, принадлежащем г. Шилову («Московские ведомости», № 148). Кроме того, писали из самого Ярославля, что крестьяне очень тихо провели там масленицу и запрос на полугар значительно уменьшился («Московские ведомости», № 52).
«Не все между мужчинами // Отыскивать счастливого, // Пощупаем-ка баб!» — // Решили наши странники // И стали баб опрашивать. // В селе Наготине // Сказали, как отрезали: // «У нас такой не водится, // А
есть в селе Клину: // Корова холмогорская, // Не баба! доброумнее // И глаже — бабы нет. // Спросите вы Корчагину // Матрену Тимофеевну, // Она же: губернаторша…»
За Лизою ходила Настя; она была постарше, но столь же ветрена, как и ее барышня. Лиза очень любила ее, открывала ей все свои тайны, вместе с нею обдумывала свои затеи; словом, Настя
была в селе Прилучине лицом гораздо более значительным, нежели любая наперсница во французской трагедии.
Неточные совпадения
Прилетела
в дом // Сизым голубем… // Поклонился мне // Свекор-батюшка, // Поклонилася // Мать-свекровушка, // Деверья, зятья // Поклонилися, // Поклонилися, // Повинилися! // Вы садитесь-ка, // Вы не кланяйтесь, // Вы послушайте. // Что скажу я вам: // Тому кланяться, // Кто сильней меня, — // Кто добрей меня, // Тому славу
петь. // Кому славу
петь? // Губернаторше! // Доброй душеньке // Александровне!
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель.
Сядем. (Оба
сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько
в свете
быть возможно.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал
в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что
будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то
есть приступил к дознанию, и
в то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не
поселить в нем несбыточных мечтаний.
Но так как Глупов всем изобилует и ничего, кроме розог и административных мероприятий, не потребляет, другие же страны, как-то:
село Недоедово, деревня Голодаевка и проч.,
суть совершенно голодные и притом до чрезмерности жадные, то естественно, что торговый баланс всегда склоняется
в пользу Глупова.
На другой день, едва позолотило солнце верхи соломенных крыш, как уже войско, предводительствуемое Бородавкиным, вступало
в слободу. Но там никого не
было, кроме заштатного попа, который
в эту самую минуту рассчитывал, не выгоднее ли ему перейти
в раскол. Поп
был древний и скорее способный
поселять уныние, нежели вливать
в душу храбрость.