«Желание деятельного добра» есть в нас и силы есть; но боязнь, неуверенность в своих силах и, наконец, незнание: что делать? — постоянно нас останавливают, и мы, сами
не зная как, — вдруг оказываемся в стороне от общественной жизни, холодными и чуждыми ее интересам, точь-в-точь как Елена в окружающей ее среде.
Неточные совпадения
Нет, мы ничего автору
не навязываем, мы заранее говорим, что
не знаем, с
какой целью, вследствие
каких предварительных соображений изобразил он историю, составляющую содержание повести «Накануне».
Надо испробовать несколько раз свои силы, испытать неудачи и столкновения,
узнать, чего стоят разные усилия и
как преодолеваются разные препятствия, — для того, чтобы приобресть отвагу и решимость, необходимые для деятельной борьбы, чтобы
узнать меру своих сил и уметь найти для них соответственную работу, Елена, при всей свободе своего развития,
не могла найти достаточно средств для того, чтобы деятельно упражнять свои силы и удовлетворять свои стремления.
Кто
не чувствовал, что есть что-то другое, высшее, что мы даже и могли бы сделать, да
не знаем,
как приняться надобно…
Но мы из повести мало
узнаем его и
как человека: его внутренний мир
не доступен нам; для нас закрыто, что он делает, что думает, чего надеется,
какие испытывает перемены в своих, отношениях,
как смотрит на ход событий, на жизнь, несущуюся перед его глазами.
Не знаем,
как развиваются и разовьются новые поколения, но те, которые мы видим теперь действующими, развивались вовсе
не так, чтобы могли уподобиться Инсарову.
Как скоро он
не ленив и
не трус, он уже
знает, что ему делать и
как вести себя; разбрасываться ему некуда.
Да и задача-то у него удобопонятная,
как говорит Шубин: «Стоит только турок вытурить — велика штука!» И Инсаров
знает притом, что он прав в своей деятельности,
не только перед собственною совестью, но и перед людским судом: его замыслы найдут сочувствие во всяком порядочном человеке.
В русском переводе Инсаров выйдет
не что иное,
как разбойник, представитель «противообщественного элемента», о котором русская публика
знает очень хорошо из красноречивых исследований г. Соловьева, сообщенных «Русским вестником».
Я
узнал, что Россия теперь
не только велика и обильна, но что и порядок в ней господствует самый совершенный; что стоит только исполнять законы и приказания старших да быть умеренным, и тогда полнейшее благополучие ожидает человека,
какого бы он ни был звания и состояния.
Я умел делать все, что от меня требовали, но что и
как мне требовать — этого я
не знал.
Возвратиться опять к несчастным котятам и мухам, подавать нищим деньги,
не ею выработанные и бог
знает как и почему ей доставшиеся, радоваться успехам в художестве Шубина, трактовать о Шеллинге с Берсеневым, читать матери «Московские ведомости» да видеть,
как на общественной арене подвизаются правила в виде разных Курнатовских, — и нигде
не видеть настоящего дела, даже
не слышать веяния новой жизни… и понемногу, медленно и томительно вянуть, хиреть, замирать…
— И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и
не знаю как!"За что же, мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он не то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит, может, будешь видеть", — и был таков.
— Лошади — одно слово. И пища хороша. А так мне скучно что-то показалось, Дарья Александровна,
не знаю как вам, — сказал он, обернув к ней свое красивое и доброе лицо.
— Тоже вот и Любаша: уж как ей хочется, чтобы всем было хорошо, что уж я
не знаю как! Опять дома не ночевала, а намедни, прихожу я утром, будить ее — сидит в кресле, спит, один башмак снят, а другой и снять не успела, как сон ее свалил. Люди к ней так и ходят, так и ходят, а женишка-то все нет да нет! Вчуже обидно, право: девушка сочная, как лимончик…
Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть,
не поможете в нашей просьбе, то уж
не знаем,
как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул!
какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен,
как бревно. Я ему прямо скажу:
как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и
не знают, что такое значит «прикажете принять».
Хлестаков. Черт его
знает, что такое, только
не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно
как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?