Неточные совпадения
— Благодарю вас, — очень серьезно сказал он, — за то мужество, с каким вы открыли себя. Сейчас я был как ребенок, испугавшийся темного угла, но знающий, что сзади него в другой комнате — светло. Там голоса, смех и
отдых. Я счастлив, Дигэ — в последний раз я вас
называю «Дигэ». Я расстаюсь с вами, как с гостьей и женщиной. Бен Дрек, дайте наручники!
Неточные совпадения
Природа точно так поступила и в NN и вовсе не смотрела на то, что по саду никто не гулял; а кто и гулял, тот обращал внимание не на деревья, а на превосходную беседку в китайско-греческом вкусе; действительно, беседка была прекрасна в своем роде; начальница губернии весьма удачно ее
назвала — Монрепо [Мой
отдых (от фр. mon repos).].
Во все время этого объяснения Захар не давал
отдыха языку своему. Он опровергал с неописанною наглостью все обвинения, требовал очной ставки с Герасимом,
называл его мошенником, призывал в доказательство своей невинности расписку, в которой не был даже поименован, складывал всю вину на Гришку, говорил, что приемыш всему делу голова-заглавие, поминутно обращался к дружбе Федота Кузьмича и проч. Но Федот Кузьмич только подтрунивал, а гуртовщик, державший Захара за ворот рубахи, не переставал его потряхивать.
Мы все ужасно страдали от мошки, ее особенно много появлялось во вторую половину дня, когда солнце начинало склоняться к горизонту. С радостью мы встречали вечерний закат; сумерки и ночная тьма давали
отдых от ужасного «гнуса». [Так
называют сибиряки мошку.]
Мужичок окунает в нем свою бороду, так он жаден напиться его до безумия; мудрец — хоть и мудрец, с припевом из Соломона «все суета сует», осторожно, исподтишка, лезет тоже, за щитом густой бороды черни, испить с
отдыхами ковшичек удовольствия — народного, грубого, как он
называет его, но все-таки удовольствия.
Двухлетний срок, назначенный княжной Маргаритой Дмитриевной Шатову для
отдыха после болезни, истекал. Практика его шла превосходно. Имя его стали упоминать в числе московских медицинских знаменитостей. Он был любимым ассистентом знаменитого московского врача-оригинала, «лучшего диагноста в мире», как
называли этого профессора университета его поклонники.