Неточные совпадения
Время от
времени Гришка затаивал
дыхание и прислушивался: мертвое молчание царствовало на луговом берегу.
Глаза старого рыбака были закрыты; он не спал, однако ж, морщинки, которые то набегали, то сглаживались на высоком лбу его, движение губ и бровей, ускоренное
дыхание ясно свидетельствовали присутствие мысли; в душе его должна была происходить сильная борьба. Мало-помалу лицо его успокоилось;
дыхание сделалось ровнее; он точно заснул. По прошествии некоторого
времени с печки снова послышался его голос. Глеб подозвал жену и сказал, чтобы его перенесли на лавку к окну.
Ноющая тоска, тяжкое предчувствие, овладевшее им в то
время еще, как он выходил из избы, давили ему грудь и стесняли
дыхание: точно камень привешивался к сердцу и задерживал его движение.
Неточные совпадения
Самое крайнее, что дозволялось ввиду идущей навстречу беды, — это прижаться куда-нибудь к сторонке, затаить
дыхание и пропасть на все
время, покуда беда будет кутить и мутить.
Но Архипушко не слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно было, что у него уже начинало занимать
дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели. Целое облако пламени и дыма разом рухнуло на землю, прикрыло человека и закрутилось. Рдеющая точка на
время опять превратилась в темную; все инстинктивно перекрестились…
Только уж потом он вспомнил тишину ее
дыханья и понял всё, что происходило в ее дорогой, милой душе в то
время, как она, не шевелясь, в ожидании величайшего события в жизни женщины, лежала подле него.
Не помня, как оставила дом, Ассоль бежала уже к морю, подхваченная неодолимым ветром события; на первом углу она остановилась почти без сил; ее ноги подкашивались,
дыхание срывалось и гасло, сознание держалось на волоске. Вне себя от страха потерять волю, она топнула ногой и оправилась.
Временами то крыша, то забор скрывали от нее алые паруса; тогда, боясь, не исчезли ли они, как простой призрак, она торопилась миновать мучительное препятствие и, снова увидев корабль, останавливалась облегченно вздохнуть.
Он не старался уяснить самому себе свою мысль, но он чувствовал, что ему хотелось удержать то блаженное
время чем-нибудь более сильным, нежели память; ему хотелось вновь осязать близость своей Марии, ощутить ее теплоту и
дыхание, и ему уже чудилось, как будто над ним…