Во все продолжение предыдущего разговора он подобострастно следил за каждым движением Нефеда, — казалось, с какою-то даже ненасытною жадностию впивался в него глазами; как только Нефед обнаруживал желание сказать слово, или даже поднять руку, или повернуть голову, у молодого парня были уже уши на макушке; он заранее раскрывал рот, оскаливал зубы, быстро окидывал
глазами присутствующих, как будто хотел сказать: «Слушайте, слушайте, что скажет Нефед!», и тотчас же разражался неистовым хохотом.
Неточные совпадения
Но Василиса, обыкновенно говорливая, ничего на этот раз не отвечала. Она была всего только один год замужем. В качестве «молодой» ей зазорно, совестно было, притом и не следовало даже выставлять своего мнения, по которому
присутствующие могли бы заключить о чувствах ее к мужу. Весьма вероятно, она ничего не думала и не чувствовала, потому что месяц спустя после замужества рассталась с сожителем и с той поры в
глаза его не видела.
Уж не зазноба ли — э! э! э! — примолвил неожиданно Глеб, моргая на
присутствующих блиставшими от удовольствия
глазами.
— Выходи! — кричал Федька, поворачивая во все стороны лицо свое, такое же красное, как волосы, и обводя
присутствующих мутными, пьяными
глазами.
Замечания эти, передаваемые в свое время шепотом, из ушка в ушко, не замедлили бы обойти теперь всех
присутствующих, если б, как мы уже сказали, брага тетки Анны не была так крепка и не отуманила
глаз всему собранию.
Каждый раз, как который-нибудь из
присутствующих обращал на него масленые, слипавшиеся
глаза и, приподняв стакан, восклицал: «О-ох, горько!», давая знать этим, чтобы молодые поцеловались и подсластили таким образом вино, — в чертах Гришки проглядывало выражение досадливого принуждения.
— Прощай, матушка Ока!.. — сказал Глеб, бессильно опуская на грудь голову, но не отнимая тусклых
глаз своих от окна. — Прощай, кормилица… Пятьдесят лет кормила ты меня и семью мою… Благословенна вода твоя! Благословенны берега твои!.. Нам уж больше не видаться с тобой!.. Прощай и вы!.. — проговорил он, обращаясь к
присутствующим. — Прощай, жена!..
Немного погодя она открыла
глаза и, как бы очнувшись после долгого сна, стала оглядывать
присутствующих; руки и ноги ее дрожали. Наконец она остановила мутный взор на каком-то предмете, который находился совершенно в другой стороне против той, где стояли люди, ее окружавшие.
Затем кой-кто подъехал, и, разумеется, в числе первых явился Цыбуля. Он сиял таким отвратительным здоровьем, он был так омерзительно доволен собою, усы у него были так подло нафабрены, голова так холопски напомажена, он с такою денщицкою самоуверенностью чмокнул руку баронессы и потом оглядел осовелыми
глазами присутствующих (после именинного обеда ему, очевидно, попало в голову), что я с трудом мог воздержаться…
Не зная, чем наполнить конец вечера (было только половина двенадцатого, а ужина у Грызуновых не полагалось), он с тоской обводил
глазами присутствующих, как бы вызывая охотников на состязание.
Неточные совпадения
Вот и померещилось, — еще бы ничего, если бы одному, а то именно всем, — что баран поднял голову, блудящие
глаза его ожили и засветились, и вмиг появившиеся черные щетинистые усы значительно заморгали на
присутствующих.
При этом известии обыкновенно наступала минута сосредоточенного молчания. Слово «набор» жужжало по зале, и
глаза всех
присутствующих инстинктивно устремлялись к столу, где сидели за вистом председатель казенной палаты и советник ревизского отделения и делали вид, что ничего не слышат. Но всем понятно было, что они не только слышат, но и мотают себе на ус. А прозорливый Погудин даже прозревал весь внутренний процесс, который происходил в это время в советнике ревизского отделения.
Бек-Агамалов сразу точно опомнился и сел. Он казался заметно сконфуженным за свой неистовый порыв, но его тонкие ноздри, из которых с шумом вылетало дыхание, раздувались и трепетали, а черные
глаза, обезображенные гневом, исподлобья, но с вызовом обводили
присутствующих.
Наконец обернулся и все так же нерешительно обвел
присутствующих старческими, заплаканными, очень простыми, добрыми стариковскими
глазами.
Присутствующие, все, сколько их ни было за столом, онемели от внимания и не отрывали
глаз от некогда бывших друзей. Дамы, которые до того времени были заняты довольно интересным разговором, о том, каким образом делаются каплуны, вдруг прервали разговор. Все стихло! Это была картина, достойная кисти великого художника!