Неточные совпадения
Глеб разбил пальцем ледяные иглы, покрывавшие
дно горшка, пригнул горшок к ладони, плеснул водицей на лицо, помял в руках кончик полотенца, принял наклонное вперед положение и принялся тереть
без того уже покрасневшие нос и щеки.
В
делах семейных и хозяйственных никто не смел подавать голоса: жена не смела купить горшка
без его ведома; двадцатилетние сыновья не смели отойти за версту от дому
без спросу.
Он и сам бы сходил — погода ни в каком случае не могла быть ему помехой, — но пожалел времени;
без всякого сомнения, плохой его работник не мог провести
день с тою пользою для дома, как сам хозяин.
Раз
дело зашло так далеко, что Ваня пожаловался матери; впрочем, и
без этого синяки Вани не преминули бы уличить Гришку.
Вся разница заключалась в том лишь, что сын рыбака делал
дело без крику и погрому, не обнаруживая ни удали, ни залихвачества; но тем не менее
дело все-таки кипело в его руках и выходило прочно.
«Чтой-то за парень! Рослый, плечистый, на все руки и во всякое
дело парень! Маленечко вот только бычком смотрит, маленечко вороват, озорлив, — ну, да не
без этого! И в хорошем хлеву мякина есть. И то сказать, я ведь потачки не дам: он вороват, да и я узловат! Как раз попотчую из двух поленцев яичницей; а парень ловкий, нече сказать, на все руки парень!»
«Женится — слюбится (продолжал раздумывать старый рыбак). Давно бы и
дело сладили, кабы не стройка, не новая изба… Надо, видно,
дело теперь порешить. На Святой же возьму его да схожу к Кондратию: просватаем, а там и
делу конец! Авось будет тогда повеселее. Через эвто, думаю я, более и скучает он, что один,
без жены, живет: таких парней видал я не раз! Сохнут да сохнут, а женил, так и беда прошла. А все вот так-то задумываться не с чего… Шут его знает! Худеет, да и полно!.. Ума не приложу…»
Рассуждать не наше
дело; да и рассуждать не о чем —
дело настоящее: царство
без воинства, человек
без руки, конь
без ног — одна стать.
Прошло два
дня после возвращения рыбаков. В промежуток этого времени Петр неоднократно готовился приступить к отцу с объяснением, но, встречая всякий раз неблагосклонный взгляд родителя, откладывал почему-то свое намерение до следующего
дня. Наконец он решился выждать водополья, рассчитывая, не
без основания, что начало рыбной ловли авось-либо расшевелит отца и сделает его доступнее. То, чего ждал Петр, не замедлило осуществиться.
— Коли за себя говоришь, ладно! О тебе и речь нейдет. А вот у тебя, примерно, дочка молодая, об ней, примерно, и говорится: было бы у ней денег много, нашила бы себе наряду всякого, прикрас всяких… вестимо,
дело девичье, молодое; ведь вот также и о приданом думать надо… Не то чтобы, примерно, приданое надыть: возьмут ее и
без этого, а так, себя потешить; девка-то уж на возрасте: нет-нет да и замуж пора выдавать!..
— Не говорил я тебе об этом нашем
деле по той причине: время, вишь ты, к тому не приспело, — продолжал Глеб, — нечего было заводить до поры до времени разговоров, и дома у меня ничего об этом о сю пору не ведают; теперь таиться нечего: не сегодня, так завтра сами узнаете… Вот, дядя, — промолвил рыбак, приподымая густые свои брови, — рекрутский набор начался! Это, положим, куда бы ни шло:
дело, вестимо, нужное, царство
без воинства не бывает; вот что неладно маленько, дядя: очередь за мною.
— Нет, Васька дома останется взамен Гришки. Отпущу я его на заработки! А самому небось батрака нанимать, нет, жирно будет! Они и
без того денег почитай что не несут… Довольно и того, коли один Петрушка пойдет в «рыбацкие слободы»… Ну, да не об этом толк совсем! Пойдут, стало быть, Васькины рубахи; а я от себя целковика два приложу:
дело ихнее — походное, понадобится — сапожишки купить либо другое что, в чем нужда встренется.
Когда она увидела, что и на третий
день точно так же не было никакой перемены с мужем, беспокойство ее превратилось в испуг: и
без того уже так пусто, так печально глядели навесы!
Выходило всегда как-то, что он поспевал всюду, даром что едва передвигал своими котами; ни одно
дело не обходилось
без Герасима; хотя сам он никогда не участвовал на мирских сходках, но все почему-то являлись к нему за советом, как словно никто не смел помимо него подать голоса.
Но как бы там ни было, парень этот поступает в дом; первым
делом его следует,
без сомнения, женитьба.
Из дальнейших объяснений его оказывалось, что именно вот эта-то цель и задерживала его в доме Глеба. На самом
деле Захар знал очень хорошо, что куда бы он ни пошел — на фабрику ли, на сахарный ли завод или к другим рыбакам, — это все едино-единственно, держать его нигде не станут: придется шляться
без места и, следовательно,
без хлеба.
Час
без малого сидел он за своим
делом у опушки кустов, там, где начинались луга, когда подошел к нему дедушка Кондратий.
На другой же
день можно было видеть, как тетка Анна и молоденькая сноха ее перемывали горшки и корчаги и как после этого обе стучали вальками на берегу ручья. Глеб, который не
без причины жаловался на потерянное время — время подходило к осени и пора стояла, следовательно, рабочая, — вышел к лодкам, когда на бледнеющем востоке не успели еще погаснуть звезды. За час до восхода он, Захар и Гришка были на Оке.
Приложив руки к груди, едва переводя дух и вздрагивая всем телом, Дуня направилась к огороду, чтобы там на свободе выплакать свое горе; но совладать с горем
без привычки —
дело мудреное! Слезы и рыдания захватили ее еще на половине дороги.
В самом
деле так: посмотрите на житье-бытье наших мещан, купцов среднего сословия, разбогатевших мужиков, содержателей дворов: в их домашнем быту не найдете вы ровно никакой перемены против того, как жили они
без барышей, бедняками.
Этим способом — самым верным способом, каким только можно было подействовать на Глеба, — приемыш не замедлил освободиться от лишнего присмотра; он беспрестанно находил случай обманывать прозорливость старого рыбака — прозорливость, которая, как мы уже имели случай заметить, и
без того становилась с каждым
днем менее опасною.
Но как бы там ни было, тяжкие трудовые
дни, в продолжение которых старый Глеб, подстрекаемый присутствием дедушки Кондратия, надрывался и работал
без устали, или, как сам он говорил: «Не берег себя, соблюдая промысел», — такие
дни не проходили ему даром.
Дальний берег и луга застилались мелким, частым дождем. Был серый, ненастный
день; ветер уныло гудел вокруг дома; капли дождя обливали и
без того уже тусклые стекла маленького окошка. Мрачно синела Ока, мрачно глядел темный берег и почерневшие, вымоченные лодки. Печальный вид осеннего
дня соответствовал, впрочем, как нельзя лучше тому, что происходило в самой избе.
Спичка вспыхнула, и Гришка принялся за
дело. Старый, изветшалый задок сундука отошел
без больших усилий, но в ту самую минуту, как приемыш наклонил голову к отверстию сундука, Захар, успевший уже разглядеть кое-что на
дне, уронил спичку.
Остановить Гришку не было никакой возможности. Попросить об этом сосновских родственников — не поможет. Пожалуй, хуже еще: назло задурит, как проведает! Прибегнуть к сосновским властям, к сотскому, например… Но у сотского и
без того много своего
дела. Впрочем, мысль о сотском не приходила даже в слабую голову старушки.
В один из тех сумрачных, ненастных
дней, когда душа тоскует
без печали и когда Дуня и тетушка Анна, подавленные горестию, переставали уже верить в возможность земных радостей, судьба нежданно-негаданно послала им утешение.
Тетушка Анна бегала неоднократно к дедушке Кондратию, но
без малейшего успеха. И что, в самом
деле, мог сделать дедушка Кондратий?
— Ну, дружище, теперича подожди меня здесь: требуется наперед перемолвить с Герасимом. Выходит,
дело по-настоящему в дороге покедова…
Без него нельзя: поговорить требуется… то да се… Товар смотри только не выпусти; это всему
делу голова — заглавие!..
— Отцы вы мои! Отсохни у меня руки, пущай умру
без покаяния, коли не он погубил парня-то! — отчаянно перебила старушка. — Спросите, отцы родные, всяк знает его, какой он злодей такой! Покойник мой со двора согнал его, к порогу не велел подступаться — знамо, за недобрые
дела!.. Как помер, он, разбойник, того и ждал — опять к нам в дом вступил.