В ответ грянула тяжелая железная цепь и послышался стон. Арефа понял все и ощупью пошел на этот стон. В самом углу к стене был прикован на цепь какой-то мужик. Он лежал на гнилой соломе и не мог подняться. Он и говорил плохо. Присел около него Арефа, ощупал больного и только покачал головой:
в чем душа держится. Левая рука вывернута в плече, правая нога плеть плетью, а спина, как решето.
Неточные совпадения
Правда,
что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал,
что когда он, вовсе не думая о том,
что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья,
чем когда он, как теперь, каждую минуту думал,
что в его
душе живет Христос и
что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо
в его унижении иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других,
что он
держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
— Ну, слушайте же,
что такое эти мертвые
души, — сказала дама приятная во всех отношениях, и гостья при таких словах вся обратилась
в слух: ушки ее вытянулись сами собою, она приподнялась, почти не сидя и не
держась на диване, и, несмотря на то
что была отчасти тяжеловата, сделалась вдруг тонее, стала похожа на легкий пух, который вот так и полетит на воздух от дуновенья.
— Я? Я — по-дурацки говорю. Потому
что ничего не
держится в душе… как
в безвоздушном пространстве. Говорю все,
что в голову придет, сам перед собой играю шута горохового, — раздраженно всхрапывал Безбедов; волосы его, высохнув, торчали дыбом, — он выпил вино, забыв чокнуться с Климом, и, держа
в руке пустой стакан, сказал, глядя
в него: — И боюсь,
что на меня, вот — сейчас, откуда-то какой-то страх зверем бросится.
Вот я тебе покажу людей!» Во мгновение ока дама взвизгнула и упала
в обморок, а Nicolas постиг,
что не может пошевельнуть руками, которые притиснуты к его бокам, как железным поясом, и
что притиснуты они правою рукою Кирсанова, и постиг,
что левая рука Кирсанова, дернувши его за вихор, уже держит его за горло и
что Кирсанов говорит: «посмотри, как легко мне тебя
задушить» — и давнул горло; и Nicolas постиг,
что задушить точно легко, и рука уже отпустила горло, можно дышать, только все
держится за горло.
— Отпустить его,
чего взять со старика? — заметил кто-то
в толпе. — Много ли он и наживет? Еле
душа держится…