Неточные совпадения
У корней ветлы
лежит отец его, связанный веревкой, в изорванной рубахе; руки у него прикручены за
спину, голая грудь выпятилась вперёд, а голова будто приросла
к стволу ветлы.
Лёжа на
спине, мальчик смотрел в небо, не видя конца высоте его. Грусть и дрёма овладевали им, какие-то неясные образы зарождались в его воображении. Казалось ему, что в небе, неуловимо глазу, плавает кто-то огромный, прозрачно светлый, ласково греющий, добрый и строгий и что он, мальчик, вместе с дедом и всею землёй поднимается
к нему туда, в бездонную высь, в голубое сиянье, в чистоту и свет… И сердце его сладко замирало в чувстве тихой радости.
Неточные совпадения
Убранная, причесанная, в нарядном чепчике с чем-то голубым, выпростав руки на одеяло, она
лежала на
спине и, встретив его взглядом, взглядом притягивала
к себе.
Райский подошел по траве
к часовне. Вера не слыхала. Она стояла
к нему
спиной, устремив сосредоточенный и глубокий взгляд на образ. На траве у часовни
лежала соломенная шляпа и зонтик. Ни креста не слагали пальцы ее, ни молитвы не шептали губы, но вся фигура ее, сжавшаяся неподвижно, затаенное дыхание и немигающий, устремленный на образ взгляд — все было молитва.
Я спал дурно и на другое утро встал рано, привязал походную котомочку за
спину и, объявив своей хозяйке, чтобы она не ждала меня
к ночи, отправился пешком в горы, вверх по течению реки, на которой
лежит городок З. Эти горы, отрасли хребта, называемого Собачьей
спиной (Hundsrück), очень любопытны в геологическом отношении; в особенности замечательны они правильностью и чистотой базальтовых слоев; но мне было не до геологических наблюдений.
Хозяева вставали в семь часов пить чай. Оба злые. Хозяин чахоточный. Били чем попало и за все, — все не так. Пороли розгами, привязавши
к скамье. Раз после розог два месяца в больнице
лежал — загноилась
спина… Раз выкинули зимой на улицу и дверь заперли. Три месяца в больнице в горячке
лежал…
Этот крик длился страшно долго, и ничего нельзя было понять в нем; но вдруг все, точно обезумев, толкая друг друга, бросились вон из кухни, побежали в сад, — там в яме, мягко выстланной снегом,
лежал дядя Петр, прислонясь
спиною к обгорелому бревну, низко свесив голову на грудь.