Неточные совпадения
Софья.
Ты веришь,
что стрелял этот?
Софья (уходя, тихо). В
чём, когда я упрекаю
тебя…
Яков. Сто рублей… А
что тебе?
Любовь. Маме было бы лучше с
тобой,
чем с отцом, который пьёт, играет…
Любовь. Доктор Лещ… Тюремный врач… Какая честь быть в родстве с таким…
Ты что — хочешь в столовую?
Надежда. Ну, не кривляйся. (Ведёт её за собой.)
Ты становишься небрежной; имей в виду,
что мужчины терпеть этого не могут…
Яков (тихо).
Что с
тобой, Соня?
Софья (спокойно и убито).
Ты понимаешь,
что говоришь?
Яков. Ужасно, Александр, ужасно! Будь милосерден, уйди. За
что ты мучаешь мать?
Софья. Я не знаю, как надо говорить с ним,
что сказать ему! Зачем
ты дал ему денег? Он снова будет пить всю ночь.
Софья (взглянув на старуху).
Ты знаешь,
что Рязанов сёк крестьян в её деревне… может быть, родственников своей няньки.
Софья. Я тоже ищу. Я хочу понять,
что мне делать? Ведь дети мои погибают, Яков! Я спрашиваю себя: где
ты была до этой поры?
Чем вооружила детей для страшной жизни?
Софья. Кто же знал,
что ты приедешь сегодня…
Яков (тихо).
Что с
тобой, Люба?
Любовь (сходит со стула).
Что я
тебе отвечу!
Пётр.
Ты старшая,
ты должна знать… Он кричал,
что папа взяточник и трус, и…
Надежда. Верка здесь? Вот дрянь девчонка — растаскала все мои шпильки.
Что это у
тебя такое совиное лицо?
Надежда. Мне страшно подумать,
что будет из этой Верки! По-моему, она опасная девочка, так своенравна. Не понимаю,
чего смотрит мама. И
ты тоже становишься какой-то ненормальной. Впрочем,
ты всегда такая была.
Ты ничего не делаешь, это вредно! Вот помогала бы маме следить за Верой, право, это нужно…
Софья (осторожно).
Тебе не кажется,
что он — революционер?
Софья. Подожди, Люба… (Пётру.) Он знает,
что ты сын Коломийцева?
Иван. Так
ты должна была сказать: я и дети. Почему так темно? Вы знаете,
что я люблю свет, огонь!
Иван. Х-хе! Работать!
Что ты можешь?
Иван (тихо, наклоняясь к ней). А почему не
ты? Как
ты докажешь,
что не
ты? Ага!
Ты не бывала пьяной? И прошу не забывать: я не уверен,
что Любовь моя дочь, а не племянница.
Иван. А
ты — не смела! Но… будет! Любовь должна работать, сказал я, пусть она возьмёт место учительницы где-нибудь в селе. Дома ей нечего делать, и она может дурно влиять на Веру, Петра… Дальше. Ковалёв не прочь жениться на Вере, но говорит,
что ему нужно пять тысяч.
Иван. А где я
тебе возьму здорового и нравственного зятя?
Ты нашла мужа Надежде? Она сама нашла его. А Верка не может, глупа. Но она слишком бойка. Ковалёв энергичный малый, он скоро будет помощником полицеймейстера или исправником…
Ты должна убедить Якова, чтобы он дал эти пять тысяч… и нам, на расходы по свадьбе… (С усмешкой.) Он не может отказать
тебе… (Тревожно.)
Ты что…
что ты так смотришь?
Что такое?
Софья. Теперь всё изменилось, стало непонятно и угрожает. О
тебе говорят ужасно…
Ты хуже,
чем злой.
Иван (возмущён). Они? Они мне судьи? Дети, кровь моя? Чёрт знает,
что ты говоришь! Как же они смеют упрекнуть отца, который ради них пошёл служить в полицию? Ради них потерял… очень много и наконец едва не лишился жизни…
Надежда. Знаешь
что?
Ты возьми денег у дяди…
Иван (досадливо). Так
что же
ты тут городил, дурачина? Ну, говори, в
чём дело!
Иван (строго). Стой! Я говорю — стой!.. (Смотрит на часы и успокаивается.) Жаль,
что нет времени поймать
тебя…
Иван (смотрит на брата, с сожалением чмокая губами).
Что, брат, плохо служат ноги, а? Да, брат, старикашки мы с
тобой! Так сказать — два воина, уставшие от битв…
Федосья (идёт).
Чего ты, Яша, ходишь один, упадёшь ещё… ах
ты…
Иван (нахмурясь). Гм…
Ты так слаб сегодня. Мне тоже нужно о многом говорить с
тобой… о детях… и ещё разное там… (Решительно.) Но — не сегодня! Завтра, Яков! Да, завтра, друг мой! (Уходит, прежде
чем брат успевает сказать ему.)
Якорев (вставая).
Ты стал зазнаваться, Пётр. Если
ты гордишься тем,
что кончаешь гимназию, а меня исключили, то я считаю себя оскорблённым…
Александр.
Что за дерзости?! Я
тебе уши надеру, осёл!
Софья.
Что?
Что ты говоришь?..
Софья (с ужасом, тихо). На
что ты намекнул?!
Софья (стоит, точно каменная, с ужасом на лице смотрит в угол и спрашивает тихо). Это
ты, господи? Твоя всесильная рука? За
что же? За
что?
Пётр (осторожно подходя к матери). Мама, прости меня, я слышал,
что говорила эта женщина… не всё, но слышал…
ты не сердись…
Софья. Как?
Что ты сказал?
Яков (тихо). Тише, Люба, дорогая моя…
ты оцени этот момент…
ты задумала, я не знаю, право,
что это будет… Вот, Соня, она ведёт меня… Петя, голубчик, на минуту уйди, прошу
тебя…
Софья (села. Глухо). Ну,
что же, Люба…
Ты…
Чего ты хочешь…
Федосья. А
ты бы, Яша, смешное
что рассказал… Помнишь, как, бывало, вы с Андрюшей Рязановым комедию играли… и Сонюшка тоже… ещё тогда Люба не родилась, а Надя корью болела… а полковник Бородулин, крёстный-то её, в ту пору…
Иван.
Чего ты хочешь от меня, скажи,
чего?
Иван (изумлён). Это — либерализм,
что ли?
Ты бредишь! Старуха, не смеши меня!
Иван (испуган, недоумевает). Софья,
что с
тобой? Это ужасно!
Софья.
Ты скажешь по чести, вот здесь, перед образом, мне в глаза,
что он стрелял?
Софья (подошла к мужу). Иван,
ты должен сказать жандармам,
что ты ошибся, не этот юноша стрелял в
тебя —
ты скажешь!