Неточные совпадения
И действительно, она порадовалась; он не отходил от нее ни на минуту, кроме тех часов, которые должен был проводить в гошпитале и Академии; так прожила она около месяца, и все время были они вместе, и сколько было рассказов, рассказов обо всем, что было
с каждым во время разлуки, и еще больше было воспоминаний о прежней жизни вместе, и сколько было
удовольствий: они гуляли вместе, он нанял коляску, и они каждый день целый вечер ездили по окрестностям Петербурга и восхищались ими; человеку так мила природа, что даже этою жалкою, презренною, хоть и стоившею миллионы и десятки миллионов, природою петербургских окрестностей радуются люди; они читали, они играли в дурачки, они играли в лото, она даже стала
учиться играть в шахматы, как будто имела время выучиться.
Когда я приехал туда и по службе сошелся
с разными людьми, то мне стыдно стало за самого себя и за свои понятия: я бросил всякие
удовольствия и все время пребывания моего в Париже читал,
учился, и теперь, по крайней мере, могу сказать, что я человек, а не этот вот мундир.
Гаврик — человек лет двенадцати от роду, полный, немножко рябой, курносый,
с маленькими серыми глазами и подвижным личиком. Он только что кончил
учиться в городской школе и считал себя человеком взрослым, серьёзным. Его тоже занимала служба в маленьком, чистом магазине; он
с удовольствием возился
с коробками и картонками и старался относиться к покупателям так же вежливо, как хозяин.
Я начал опять вести свою блаженную жизнь подле моей матери; опять начал читать ей вслух мои любимые книжки: «Детское чтение для сердца и разума» и даже «Ипокрену, или Утехи любословия», конечно не в первый раз, но всегда
с новым
удовольствием; опять начал декламировать стихи из трагедии Сумарокова, в которых я особенно любил представлять вестников, для чего подпоясывался широким кушаком и втыкал под него, вместо меча, подоконную подставку; опять начал играть
с моей сестрой, которую
с младенчества любил горячо, и
с маленьким братом, валяясь
с ними на полу, устланному для теплоты в два ряда калмыцкими, белыми как снег кошмами; опять начал учить читать свою сестрицу: она
училась сначала как-то тупо и лениво, да и я, разумеется, не умел приняться за это дело, хотя очень горячо им занимался.
Наступила осень, одно
удовольствие исчезало вслед за другим; дни стали коротки и сумрачны; дожди, холод загнали всех в комнаты; больше стал я проводить время
с матерью, больше стал
учиться, то есть писать и читать вслух.