Неточные совпадения
— Позвольте! — говорил он, отстраняя рабочих с своей дороги коротким жестом руки, но не дотрагиваясь до них. Глаза у него были прищурены, и взглядом опытного владыки людей он испытующе щупал лица рабочих. Перед ним снимали шапки, кланялись ему, — он
шел, не отвечая на поклоны, и сеял в толпе тишину, смущение, конфузливые улыбки и негромкие восклицания, в которых
уже слышалось раскаяние детей, сознающих, что они нашалили.
— Это мне нужно просить прощения за то, что я тут распоряжаюсь! Но
уж одиннадцатый час, а мне далеко
идти…
Так оно, начальство, не очень строго командует, а все говорит: «Вы
уж, господа, потише, не подводите нас!» Ну, и все
идет хорошо.
—
Уж ты, Андрюша, рядом с ним
иди!
— Товарищи! — раздался голос Павла. — Солдаты такие же люди, как мы. Они не будут бить нас. За что бить? За то, что мы несем правду, нужную всем? Ведь эта правда и для них нужна. Пока они не понимают этого, но
уже близко время, когда и они встанут рядом с нами, когда они
пойдут не под знаменем грабежей и убийств, а под нашим знаменем свободы. И для того, чтобы они поняли нашу правду скорее, мы должны
идти вперед. Вперед, товарищи! Всегда — вперед!
Она хотела повернуть назад, но безотчетно снова
пошла вперед и, дойдя до переулка, свернула в него,
узкий и пустынный.
— Я так и сделаю! — заметил Игнат, постукивая себе щепой по ноге. —
Уж как решились
идти против —
иди прямо!
— Да, нам работать надо. Поговорить хотелось бы, да
уж до вечера!
Идем, ребята…
— Случай подвернулся! Гулял я, а уголовники начали надзирателя бить. Там один есть такой, из жандармов, за воровство выгнан, — шпионит, доносит, жить не дает никому! Бьют они его, суматоха, надзиратели испугались, бегают, свистят. Я вижу — ворота открыты, площадь, город. И
пошел не торопясь… Как во сне. Отошел немного, опомнился — куда
идти? Смотрю — а ворота тюрьмы
уже заперты…
Михаиле
шел вдоль стены, вот он
уже миновал ее, переходил открытое пространство между тюрьмой и домами города.
В улице
уже не видно было Рыбина,
шел какой-то высокий человек в длинном пальто, бежала девочка.
Мальчик читал газету и как будто не слышал ничего, но порою глаза его смотрели из-за листа в лицо матери, и когда она встречала их живой взгляд, ей было приятно, она улыбалась. Людмила снова вспоминала Николая без сожаления об его аресте, а матери казался вполне естественным ее тон. Время
шло быстрее, чем в другие дни, — когда кончили пить чай, было
уже около полудня.
Исполнение плана Левина представляло много трудностей; но он бился, сколько было сил, и достиг хотя и не того, чего он желал, но того, что он мог, не обманывая себя, верить, что дело это стоит работы. Одна из главных трудностей была та, что хозяйство
уже шло, что нельзя было остановить всё и начать всё сначала, а надо было на ходу перелаживать машину.
Дойдя до поворота, он перешел на противоположную сторону улицы, обернулся и увидел, что Соня
уже идет вслед за ним, по той же дороге, и ничего не замечая. Дойдя до поворота, как раз и она повернула в эту же улицу. Он пошел вслед, не спуская с нее глаз с противоположного тротуара; пройдя шагов пятьдесят, перешел опять на ту сторону, по которой шла Соня, догнал ее и пошел за ней, оставаясь в пяти шагах расстояния.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да
уж попробовать не куды
пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Второй месяц
пошел, как
уже из Питера!
Я не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь,
уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович
идет!» А один раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После
уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две минуты захожу в департамент, с тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так!» А там
уж чиновник для письма, этакая крыса, пером только — тр, тр…
пошел писать.
Бобчинский. А я так думаю, что генерал-то ему и в подметки не станет! а когда генерал, то
уж разве сам генералиссимус. Слышали: государственный-то совет как прижал?
Пойдем расскажем поскорее Аммосу Федоровичу и Коробкину. Прощайте, Анна Андреевна!