Неточные совпадения
Резкие слова и суровый напев ее не нравились матери, но за словами и напевом было нечто большее, оно заглушало звук и слово своею силой и будило в сердце предчувствие чего-то необъятного для мысли. Это нечто она видела на лицах, в
глазах молодежи, она чувствовала в их грудях и, поддаваясь силе песни, не умещавшейся в словах и звуках, всегда слушала ее с особенным вниманием, с
тревогой более глубокой, чем все другие песни.
Речь его лилась спокойно и отталкивала куда-то в сторону
тревогу ожидания обыска, выпуклые
глаза светло улыбались, и весь он, хотя и нескладный, был такой гибкий.
Павел поднял голову и смотрел на него бледный, широко раскрыв
глаза, мать привстала со стула, чувствуя, как растет, надвигается на нее темная
тревога.
Николай нахмурил брови и сомнительно покачал головой, мельком взглянув на мать. Она поняла, что при ней им неловко говорить о ее сыне, и ушла в свою комнату, унося в груди тихую обиду на людей за то, что они отнеслись так невнимательно к ее желанию. Лежа в постели с открытыми
глазами, она, под тихий шепот голосов, отдалась во власть
тревог.
Его голос, неуверенный и несильный, неконченное лицо и светлые, открытые
глаза все более успокаивали мать. Место
тревоги и уныния в груди ее постепенно занималось едкой, колющей жалостью к Рыбину. Не удерживаясь, со злобой, внезапной и горькой, она воскликнула подавленно...
Неточные совпадения
Она почувствовала, что должна выветрить его
тревогу, и, победив ликование, сделалась серьезно-внимательной, только в ее
глазах блестела еще новая жизнь.
— Кто это? Кто это? — проговорил он вдруг хриплым задыхающимся голосом, весь в
тревоге, с ужасом указывая
глазами на дверь, где стояла дочь, и усиливаясь приподняться.
Дойдя до поворота во вчерашнюю улицу, он с мучительною
тревогой заглянул в нее, на тот дом… и тотчас же отвел
глаза.
Совесть почти не упрекала Фенечку; но мысль о настоящей причине ссоры мучила ее по временам; да и Павел Петрович глядел на нее так странно… так, что она, даже обернувшись к нему спиною, чувствовала на себе его
глаза. Она похудела от непрестанной внутренней
тревоги и, как водится, стала еще милей.
Смотрела она так, как смотрят, вслушиваясь в необыкновенное, непонятное,
глаза у нее были огромные и странно посветлели, обесцветились, губы казались измятыми. Снимая с нее шубку, шляпу, Самгин спрашивал с
тревогой и досадой: