Неточные совпадения
Офицер быстро хватал книги тонкими
пальцами белой руки, перелистывал их, встряхивал и ловким движением кисти отбрасывал в сторону. Порою книга мягко шлепалась на пол. Все молчали, было слышно тяжелое сопение вспотевших жандармов, звякали шпоры, иногда раздавался негромкий вопрос...
Офицер прищурил глаза и воткнул их на секунду в рябое неподвижное лицо.
Пальцы его еще быстрее стали перебрасывать страницы книг. Порою он так широко открывал свои большие серые глаза, как будто ему было невыносимо больно и он готов крикнуть громким криком бессильной злобы на эту боль.
— Так! — сказал
офицер, откидываясь на спинку стула. Хрустнул
пальцами тонких рук, вытянул под столом ноги, поправил усы и спросил Николая...
Офицер, подняв руку и грозя Весовщикову маленьким
пальцем, сказал...
— Боялся, что ударит
офицер! Он — чернобородый, толстый,
пальцы у него в шерсти, а на носу — черные очки, точно — безглазый. Кричал, топал ногами! В тюрьме сгною, говорит! А меня никогда не били, ни отец, ни мать, я — один сын, они меня любили.
Он старался не выдавать своего волнения, но, когда
офицер смеялся, у него странно шевелились
пальцы, и она чувствовала, что ему трудно не отвечать жандарму, тяжело сносить его шутки.
— Нет, погоди! — И от легкого прикосновения
пальцев офицер вздрогнул. — Вообрази, что и там, в городе, и везде, куда бы я ни пошел, меня подстерегают. Иду я, идет какой-то человек и меня подстерегает. Или сажусь я в коляску, а мимо проходит человек и кланяется — он меня подстерегает.
Неточные совпадения
— Пожалуй, рейнвейну, — сказал молодой
офицер, робко косясь на Вронского и стараясь поймать
пальцами чуть отросшие усики. Видя, что Вронский не оборачивается, молодой
офицер встал.
Чиновник усмехнулся и, покручивая усы, вышел в столовую,
офицер, отступив в сторону, указал
пальцем в затылок его и предложил Климу:
— Бир, — сказал Петров, показывая ей два
пальца. — Цвей бир! [Пару пива! (нем.)] Ничего не понимает, корова. Черт их знает, кому они нужны, эти мелкие народы? Их надобно выселить в Сибирь, вот что! Вообще — Сибирь заселить инородцами. А то, знаете, живут они на границе, все эти латыши, эстонцы, чухонцы, и тяготеют к немцам. И все — революционеры. Знаете, в пятом году, в Риге, унтер-офицерская школа отлично расчесала латышей, били их, как бешеных собак. Молодцы унтер-офицеры, отличные стрелки…
Офицер отложил заметки в сторону, постучал по ним
пальцем, как старик по табакерке, и, вздохнув, начал допрашивать Инокова:
Повторяю, я еще не видал его в таком возбуждении, хотя лицо его было весело и сияло светом; но я заметил, что когда он вынимал из портмоне два двугривенных, чтоб отдать
офицеру, то у него дрожали руки, а
пальцы совсем не слушались, так что он наконец попросил меня вынуть и дать поручику; я забыть этого не могу.