Неточные совпадения
«Ишь ты!» — внутренно
воскликнула мать, и ей захотелось сказать хохлу что-то ласковое. Но дверь неторопливо отворилась, и вошел Николай Весовщиков, сын старого вора Данилы, известный всей слободе нелюдим. Он всегда угрюмо сторонился людей, и над ним издевались за это. Она удивленно спросила его...
— Сейчас, сейчас! — торопливо
воскликнула мать.
— Как вы всегда говорите, Андрюша! —
воскликнула мать. Стоя на коленях около самовара, он усердно дул в трубу, но тут поднял свое лицо, красное от напряжения, и, обеими руками расправляя усы, спросил...
— Тонкий ты, худенький! —
воскликнула мать. — Куда тебе драться?
— Уж и ты! — тревожно
воскликнула мать, выглядывая из кухни. — Не один ты!
— Вот так, да! —
воскликнул Рыбин, стукнув пальцами по столу. — Они и бога подменили нам, они все, что у них в руках, против нас направляют! Ты помни,
мать, бог создал человека по образу и подобию своему, — значит, он подобен человеку, если человек ему подобен! А мы — не богу подобны, но диким зверям. В церкви нам пугало показывают… Переменить бога надо,
мать, очистить его! В ложь и в клевету одели его, исказили лицо ему, чтобы души нам убить!..
— Вам бы вступиться за Павла-то! —
воскликнула мать, вставая. — Ведь он ради всех пошел.
— Нет! А разве — кроме Паши? —
воскликнула мать.
— Как же не помнить! —
воскликнула мать. — Мне вчера Егор Иванович говорил, что его выпустили, а про вас я не знала… Никто и не сказал, что вы там…
— Вы отца Ивана сын? —
воскликнула мать.
Мать взглянула на нее, на Егора и тихонько
воскликнула...
— Господи! — с тоской
воскликнула мать. — Неужто Паша не понимает? И все, которые…
— Страшно, Андрюша! — тихо
воскликнула мать.
— Уж он подглядел! — смущенно
воскликнула она. И, обеспокоенная обилием радости, наполнявшей ее грудь, предложила Павлу: — Позвать бы его! Нарочно ушел, чтобы не мешать. У него —
матери нет…
— Садитесь! — предложила
мать, подавая на стол горячее. За обедом Андрей рассказал о Рыбине. И, когда он кончил, Павел с сожалением
воскликнул...
— Что ты, Марья? Разве на них можно подумать? — испуганно
воскликнула мать.
— Ой, Андрюша! — тихо
воскликнула мать. Он улыбнулся ей и сказал...
— Михайло-то? —
воскликнула мать. — Будто и не жил на фабрике, совсем мужиком стал! И какой страшный!
— Веру вашу я знаю! — задумчиво сказал Миронов. — Бумаги эти читал. Ба, Ниловна! —
воскликнул он, улыбаясь
матери умными глазами. — И ты бунтовать пошла?
Чье-то лицо, испуганное и радостное, качалось рядом с
матерью, и дрожащий голос, всхлипывая,
восклицал...
И, вдруг схватив руку
матери костлявой рукой, женщина, высокая и худая,
воскликнула...
— Голубчик! —
воскликнула она. — Дети, самые дорогие нам куски сердца, волю и жизнь свою отдают, погибают без жалости к себе, — а что же я,
мать?
— Смотрите, какая славная сосна! —
восклицала Софья, указывая
матери на дерево.
Мать останавливалась и смотрела, — сосна была не выше и не гуще других.
— Когда взяли? — спросил Рыбин, усаживаясь против
матери, и, качнув головой,
воскликнул: — Не везет тебе, Ниловна!
Мать встретила его пристальный, участливый взгляд и с рыданием, которого не могла удержать,
воскликнула...
Мать встала позади Софьи и, положив руки на ее плечо, с улыбкой глядя в бледное лицо раненого, усмехаясь, заговорила, как он бредил на извозчике и пугал ее неосторожными словами. Иван слушал, глаза его лихорадочно горели, он чмокал губами и тихо, смущенно
восклицал...
Его голос, неуверенный и несильный, неконченное лицо и светлые, открытые глаза все более успокаивали
мать. Место тревоги и уныния в груди ее постепенно занималось едкой, колющей жалостью к Рыбину. Не удерживаясь, со злобой, внезапной и горькой, она
воскликнула подавленно...
— А где берут? —
воскликнула мать с досадой. — От нас же берут, от народа, все от нас взято!
— Ну, — тихо
воскликнул парень, дергая ногой, и, удивленно мигая глазами, поглядел на
мать.
Игнат смотрел на них, тихонько шевеля грязными пальцами разутой ноги;
мать, скрывая лицо, смоченное слезами, подошла к нему с тазом воды, села на пол и протянула руки к его ноге — он быстро сунул ее под лавку, испуганно
воскликнув...
— А ты не сердись! — шутя сказала
мать. Николай задумчиво
воскликнул...
— Эх ты, — дитя ты мое! — невольно
воскликнула мать, поддаваясь чувству радости, вызванному им. Он ухмыльнулся, сконфуженный.
— Голубушка! —
воскликнула мать, прижав ее к себе дрожащей рукой. — Возьмите меня, — не помешаю! Мне — нужно. Не верю я, что можно это — убежать!
— Не увидят! —
воскликнула мать. В ее груди вдруг болезненно ярко вспыхнула все время незаметно тлевшая надежда и оживила ее… «А может быть, и он тоже…» — думала она, поспешно одеваясь.
— Ой, батюшки! — смущенно
воскликнула мать. — Вот как я, — много время-то, а?
— Вот я и отвезу их Наташе! — живо
воскликнула мать. — Давайте-ка!
— Почему? — горячо и требовательно
воскликнула мать.
Неточные совпадения
— Как! еще раз осматривать! — с ужасом
воскликнула мать.
Но когда подвели его к последним смертным мукам, — казалось, как будто стала подаваться его сила. И повел он очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при его смерти! Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой
матери или безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди; хотел бы он теперь увидеть твердого мужа, который бы разумным словом освежил его и утешил при кончине. И упал он силою и
воскликнул в душевной немощи:
— Ты у
матери был? Ты же ей и сказал? — в ужасе
воскликнула Дуня. — Неужели ты решился сказать?
— А жить-то, жить-то как будешь? Жить-то с чем будешь? —
восклицала Соня. — Разве это теперь возможно? Ну как ты с
матерью будешь говорить? (О, с ними-то, с ними-то что теперь будет!) Да что я! Ведь ты уж бросил
мать и сестру. Вот ведь уж бросил же, бросил. О господи! — вскрикнула она, — ведь он уже это все знает сам! Ну как же, как же без человека-то прожить! Что с тобой теперь будет!
— Родя, Родя! Помирись с нами, будем по-прежнему! —
воскликнула бедная
мать.