Неточные совпадения
Мать подошла к нему, села рядом и обняла
сына, притягивая
голову его к себе на грудь. Он, упираясь рукой в плечо ей, сопротивлялся и кричал...
Павел видел улыбку на губах матери, внимание на лице, любовь в ее глазах; ему казалось, что он заставил ее понять свою правду, и юная гордость силою слова возвышала его веру в себя. Охваченный возбуждением, он говорил, то усмехаясь, то хмуря брови, порою в его словах звучала ненависть, и когда мать слышала ее звенящие, жесткие слова, она, пугаясь, качала
головой и тихо спрашивала
сына...
— Да вы не серчайте, чего же! Я потому спросил, что у матери моей приемной тоже
голова была пробита, совсем вот так, как ваша. Ей, видите, сожитель пробил, сапожник, колодкой. Она была прачка, а он сапожник. Она, — уже после того как приняла меня за
сына, — нашла его где-то, пьяницу, на свое великое горе. Бил он ее, скажу вам! У меня со страху кожа лопалась…
Мать, закрыв окно, медленно опустилась на стул. Но сознание опасности, грозившей
сыну, быстро подняло ее на ноги, она живо оделась, зачем-то плотно окутала
голову шалью и побежала к Феде Мазину, — он был болен и не работал. Когда она пришла к нему, он сидел под окном, читая книгу, и качал левой рукой правую, оттопырив большой палец. Узнав новость, он быстро вскочил, его лицо побледнело.
Когда его увели, она села на лавку и, закрыв глаза, тихо завыла. Опираясь спиной о стену, как, бывало, делал ее муж, туго связанная тоской и обидным сознанием своего бессилия, она, закинув
голову, выла долго и однотонно, выливая в этих звуках боль раненого сердца. А перед нею неподвижным пятном стояло желтое лицо с редкими усами, и прищуренные глаза смотрели с удовольствием. В груди ее черным клубком свивалось ожесточение и злоба на людей, которые отнимают у матери
сына за то, что
сын ищет правду.
Она не топила печь, не варила себе обед и не пила чая, только поздно вечером съела кусок хлеба. И когда легла спать — ей думалось, что никогда еще жизнь ее не была такой одинокой,
голой. За последние годы она привыкла жить в постоянном ожидании чего-то важного, доброго. Вокруг нее шумно и бодро вертелась молодежь, и всегда перед нею стояло серьезное лицо
сына, творца этой тревожной, но хорошей жизни. А вот нет его, и — ничего нет.
Радостно потрясенная выражением лица и звуком голоса
сына, она гладила его
голову и, сдерживая биение сердца, тихонько говорила...
Мать вздрогнула, недоуменно взглянула на
сына и сказала, отрицательно качая
головой...
Мать с улыбкой поглядела на
сына, покачала
головой и, молча одевшись, ушла из дома.
Мать вздрогнула, остановилась. Этот крик вызвал в ней острое чувство злобы. Она взглянула в опухшее, толстое лицо калеки, он спрятал
голову, ругаясь. Тогда она, ускорив шаг, догнала
сына и, стараясь не отставать от него, пошла следом.
Мать с горячей улыбкой на губах шла сзади Мазина и через
голову его смотрела на
сына и на знамя. Вокруг нее мелькали радостные лица, разноцветные глаза — впереди всех шел ее
сын и Андрей. Она слышала их голоса — мягкий и влажный голос Андрея дружно сливался в один звук с голосом
сына ее, густым и басовитым.
Николай нахмурил брови и сомнительно покачал
головой, мельком взглянув на мать. Она поняла, что при ней им неловко говорить о ее
сыне, и ушла в свою комнату, унося в груди тихую обиду на людей за то, что они отнеслись так невнимательно к ее желанию. Лежа в постели с открытыми глазами, она, под тихий шепот голосов, отдалась во власть тревог.
Сын понял, кивнул ей
головой и с веселой улыбкой в глазах ответил...
Мать слушала невнятные вопросы старичка, — он спрашивал, не глядя на подсудимых, и
голова его лежала на воротнике мундира неподвижно, — слышала спокойные, короткие ответы
сына. Ей казалось, что старший судья и все его товарищи не могут быть злыми, жестокими людьми. Внимательно осматривая лица судей, она, пытаясь что-то предугадать, тихонько прислушивалась к росту новой надежды в своей груди.
Она молча кивала
головой, довольная тем, что
сын так смело говорил, — быть может, еще более довольная тем, что он кончил. В
голове ее трепетно бился вопрос: «Ну? Как же вы теперь?»
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (стоя на коленях). Ах, мои батюшки, повинную
голову меч не сечет. Мой грех! Не губите меня. (К Софье.) Мать ты моя родная, прости меня. Умилосердись надо мною (указывая на мужа и
сына) и над бедными сиротами.
Стародум. Детям? Оставлять богатство детям? В
голове нет. Умны будут — без него обойдутся; а глупому
сыну не в помощь богатство. Видал я молодцов в золотых кафтанах, да с свинцовой
головою. Нет, мой друг! Наличные деньги — не наличные достоинства. Золотой болван — все болван.
Она услыхала голос возвращавшегося
сына и, окинув быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем, она быстрым движением подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за
голову, посмотрела на него долгим взглядом и, приблизив свое лицо с открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла в
голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал
сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
— Разве невозможен развод? — сказал он слабо. Она, не отвечая, покачала
головой. — Разве нельзя взять
сына и всё-таки оставить его?