Неточные совпадения
Вот он прошел мимо
матери, скользнув по ее лицу строгими глазами, остановился
перед грудой железа. Кто-то сверху протянул ему руку — он не взял ее, свободно, сильным движением тела влез наверх,
встал впереди Павла и Сизова и спросил...
Знамя красно дрожало в воздухе, наклоняясь вправо и влево, и снова
встало прямо — офицерик отскочил, сел на землю. Мимо
матери несвойственно быстро скользнул Николай, неся
перед собой вытянутую руку со сжатым кулаком.
Ушли они.
Мать встала у окна, сложив руки на груди, и, не мигая, ничего не видя, долго смотрела
перед собой, высоко подняв брови, сжала губы и так стиснула челюсти, что скоро почувствовала боль в зубах. В лампе выгорел керосин, огонь, потрескивая, угасал. Она дунула на него и осталась во тьме. Темное облако тоскливого бездумья наполнило грудь ей, затрудняя биение сердца. Стояла она долго — устали ноги и глаза. Слышала, как под окном остановилась Марья и пьяным голосом кричала...
Он поставил чемодан около нее на лавку, быстро вынул папиросу, закурил ее и, приподняв шапку, молча ушел к другой двери.
Мать погладила рукой холодную кожу чемодана, облокотилась на него и, довольная, начала рассматривать публику. Через минуту она
встала и пошла на другую скамью, ближе к выходу на перрон. Чемодан она легко держала в руке, он был невелик, и шла, подняв голову, рассматривая лица, мелькавшие
перед нею.
Неточные совпадения
Но я сознавал, что надежды нет, что все кончено. Я чувствовал это по глубокой печали, разлитой кругом, и удивлялся, что еще вчера я мог этого не чувствовать, а еще сегодня веселился так беспечно… И в первый раз
встал перед сознанием вопрос: что же теперь будет с
матерью, болезненной и слабой, и с нами?..
Как
встала, сейчас затеплила лампадку
перед Казанской божией
матерью: авось она, милосердная заступница наша, сохранит его от всяких бед и напастей.
— Да… да… но она тоже ангел. Она вас послушается. Вы придете, придете скоро? О мой милый русский друг! — Фрау Леноре порывисто
встала со стула и так же порывисто обхватила голову сидевшего
перед ней Санина. — Примите благословение
матери — и дайте мне воды!
Мать его
встала и, стоя
перед печью, бросала в нее дрова.
Петр Иванов отказал, но
мать встала с своего места, пересыпала рубленый сахар из бумажного картуза в холщовый мешочек и
передала ее Борису, который тут же мастерски увернул индюка и вручил его непосредственно самой генеральше. Встреча с этою гордою дамой, ее надутый вид и метаморфозы, которые происходили с нею в течение нескольких минут, были для меня предметом немалого удивления.