Но откуда-то из
середины зала, от стола, где сидели Посулов и регент, растекался негромкий, ясный, всё побеждающий голос, в его сторону повёртывались шеи, хмурились лица, напряжённо вслушиваясь, люди останавливали друг друга безмолвными жестами, а некоторые негромко просили...
Когда мосье Одифре с сдержанной, но заметной саркастической улыбкой потребовал его участия в кадрили или лансье и мы все с интересом ждали его выступления «соло», — угрюмый юноша вдруг ринулся, точно сорвавшись с цепи, на
середину зала, выделывая с видом героической решимости самые невозможные па, — топтал каблуками, лягался направо, налево, назад, преуморительно мотая головой и размахивая руками.
Смута, произведенная этою речью, была так велика, что никто даже не обратил внимания, как «столетний старец» вышел на
середину залы и прослезился. Всех поразила мысль: вот человек, который с лишком тридцать шесть лет благополучно служил по инспекторской части и в какие-нибудь шесть месяцев погиб, оставив ее! Пользуясь этим смятением, одна маститая особа сказала речь, хотя и не была записана в числе ораторов. Потрясая волосами, особа произнесла:
Неточные совпадения
Сотни людей занимают ряды столов вдоль стен и
середину огромнейшего «
зала». Любопытный скользит по мягкому от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится, к подобию буфета, где на полках красуются бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и ромом, за полтинник бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
Внизу лавки, второй этаж под «дворянские»
залы трактира с массой отдельных кабинетов, а третий, простонародный трактир, где главный
зал с низеньким потолком был настолько велик, что в нем помещалось больше ста столов, и
середина была свободна для пляски.
И она бросилась на гейшу, пронзительно визжала и сжимала сухие кулачки. За нею и другие, — больше из ее кавалеров. Гейша отчаянно отбивалась. Началась дикая травля. Веер сломали, вырвали, бросили на пол, топтали. Толпа с гейшею в
середине бешено металась по
зале, сбивая с ног наблюдателей. Ни Рутиловы, ни старшины не могли пробиться к гейше. Гейша, юркая, сильная, визжала пронзительно, царапалась и кусалась. Маску она крепко придерживала то правою, то левою рукою.