И, слушая ее, он еще раз опасливо подумал, что все знакомые ему люди как будто сговорились в стремлении опередить его; все
хотят быть умнее его, непонятнее ему, хитрят и прячутся в словах.
Неточные совпадения
Борис бегал в рваных рубашках, всклоченный, неумытый. Лида одевалась хуже Сомовых,
хотя отец ее
был богаче доктора. Клим все более ценил дружбу девочки, — ему нравилось молчать, слушая ее милую болтовню, — молчать, забывая о своей обязанности говорить
умное, не детское.
И отходил прочь. Он
хотел показать, что его покорность
была только снисхождением
умного, что он
хочет и умеет
быть независимым и выше всех милых глупостей. Но этого никто не понимал, а Борис бойко кричал...
—
Есть во всех этих прелестях что-то… вдовье, — говорил Иноков. — Знаете: пожилая и будто не очень
умная вдова, сомнительной красы, хвастается приданым, мужчину соблазнить на брак
хочет…
—
Хотя — сознаюсь: на первых двух допросах боялась я, что при обыске они нашли один адрес. А в общем я ждала, что все это
будет как-то серьезнее,
умнее. Он мне говорит: «Вот вы Лассаля читаете». — «А вы, спрашиваю, не читали?» — «Я, говорит, эти вещи читаю по обязанности службы, а вам, девушке, — зачем?» Так и сказал.
«Да, она
умнеет», — еще раз подумал Самгин и приласкал ее. Сознание своего превосходства над людями иногда возвышалось у Клима до желания
быть великодушным с ними. В такие минуты он стал говорить с Никоновой ласково, даже пытался вызвать ее на откровенность;
хотя это желание разбудила в нем Варвара, она стала относиться к новой знакомой очень приветливо, но как бы испытующе. На вопрос Клима «почему?» — она ответила...
— Безошибочное чутье на врага.
Умная душа. Вы — помните ее? Котенок. Маленькая, мягкая. И — острое чувство брезгливости ко всякому негодяйству.
Был случай: решили извинить человеку поступок весьма дрянненький, но вынужденный комбинацией некоторых драматических обстоятельств личного характера. «Прощать — не имеете права», — сказала она и
хотя не очень логично, но упорно доказывала, что этот герой товарищеского отношения — не заслуживает. Простили. И лагерь врагов приобрел весьма неглупого негодяя.
— А всё отчего? Оттого, что
хочешь быть умнее себя, голова. Всё бегаете, думаете лучше будет, а выходит хуже.
Если
хочешь быть умным, научись разумно спрашивать, внимательно слушать, спокойно отвечать и переставать говорить, когда нечего больше сказать.
— А вот этим вот! — воскликнул Евангел, тронув майора за ту часть груди, где сердце. — Как же вы этого не заметили, что она, где
хочет быть умною дамой, сейчас глупость скажет, — как о ваших белых панталонах вышло; а где по естественному своему чувству говорит, так что твой министр юстиции. Вы ее, пожалуйста, не ослушайтесь, потому что я вам это по опыту говорю, что уж она как рассудит, так это непременно так надо сделать.
Этот каторжный инженерный путь называется у них, кажется, логикой и последовательностью и обязателен для тех, кто
хочет быть умным; для всех остальных он не обязателен, и они могут блуждать, как им угодно.
Неточные совпадения
Скотинин. Сам ты,
умный человек, порассуди. Привезла меня сестра сюда жениться. Теперь сама же подъехала с отводом: «Что-де тебе, братец, в жене;
была бы де у тебя, братец, хорошая свинья». Нет, сестра! Я и своих поросят завести
хочу. Меня не проведешь.
Левин часто замечал при спорах между самыми
умными людьми, что после огромных усилий, огромного количества логических тонкостей и слов спорящие приходили наконец к сознанию того, что то, что они долго бились доказать друг другу, давным давно, с начала спора,
было известно им, но что они любят разное и потому не
хотят назвать того, что они любят, чтобы не
быть оспоренными.
Оставшись в отведенной комнате, лежа на пружинном тюфяке, подкидывавшем неожиданно при каждом движении его руки и ноги, Левин долго не спал. Ни один разговор со Свияжским,
хотя и много
умного было сказано им, не интересовал Левина; но доводы помещика требовали обсуждения. Левин невольно вспомнил все его слова и поправлял в своем воображении то, что он отвечал ему.
— Нет, Павел Иванович, — сказал он, — уж если
хотите знать
умного человека, так у нас, действительно,
есть один, о котором, точно, можно сказать: «
умный человек», которого я и подметки не стою.
— Ах, оставьте всю эту обидчивость, Петр Петрович, — с чувством перебила Дуня, — и
будьте тем
умным и благородным человеком, каким я вас всегда считала и считать
хочу.