Неточные совпадения
Он чувствовал себя в унизительном положении человека,
с которым не
считаются.
Она ничуть не
считается с тем, что у меня в школе учатся девицы хороших семейств, — заговорила мать тоном человека, у которого начинают болеть зубы.
— Как живем? Да — все так же. Редактор — плачет, потому что ни люди, ни события не хотят
считаться с ним. Робинзон — уходит от нас, бунтует, говорит, что газета глупая и пошлая и что ежедневно, под заголовком, надобно печатать крупным шрифтом: «Долой самодержавие». Он тоже, должно быть, скоро умрет…
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость. В темноватой столовой,
с одним окном, смотревшим в кирпичную стену, на большом столе буйно кипел самовар, стояли тарелки
с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою богатого купца. Самгин ел и думал, что, хотя квартира эта в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди в ней, конечно, из числа тех,
с которыми история не
считается, отбросила их в сторону.
Поп говорил отрывисто, делая большие паузы, повторяя слова и, видимо,
с трудом находя их. Шумно всасывал воздух, растирал синеватые щеки, взмахивал головой, как длинноволосый, и после каждого взмаха щупал остриженную голову, задумывался и молчал, глядя в пол. Медлительный Мартын писал все быстрее, убеждая Клима, что он не
считается с диктантом Гапона.
В том, что говорили у Гогиных, он не услышал ничего нового для себя, — обычная разноголосица среди людей, каждый из которых боится порвать свою веревочку, изменить своей «системе фраз». Он привык думать, что хотя эти люди строят мнения на фактах, но для того, чтоб не
считаться с фактами. В конце концов жизнь творят не бунтовщики, а те, кто в эпохи смут накопляют силы для жизни мирной. Придя домой, он записал свои мысли, лег спать, а утром Анфимьевна, в платье цвета ржавого железа, подавая ему кофе, сказала...
В гимназии я тоже
считался мальчишкой
с задатками, — крестный раскрасил меня.
— Господи, боже мой, ну конечно! Как раз имеете полное право. Вот они, шуточки-то. Я ведь намекал на объемное, физическое различие между нами. Но вы же знаете: шутка
с правдой не
считается…
— Да-а, шутка
с правдой не
считается, это как раз так!
«Не
считается с модой. И —
с людями», — одобрительно подумал Самгин.
Европейские короли, родственники Романовых, отнеслись к этому юбилею тоже очень осторожно, должно быть,
считаясь с отношениями царя и Думы, представляющей интересы крупной буржуазии.
— Немцы
считаются самым ученым народом в мире. Изобретательные — ватерклозет выдумали. Христиане. И вот они объявили нам войну. За что? Никто этого не знает. Мы, русские, воюем только для защиты людей. У нас только Петр Первый воевал
с христианами для расширения земли, но этот царь был врагом бога, и народ понимал его как антихриста. Наши цари всегда воевали
с язычниками,
с магометанами — татарами, турками…
— Вот это — волк! — почтительно сообщил Дронов. — Это — Бердников, знаменитость, совершенно уголовный тип, необыкновенного ума.
С ним даже министры
считаются.
Неточные совпадения
Так
с бородой козел // Гулял по свету ранее, // Чем праотец Адам, // А дураком
считается // И посейчас козел!..
— А тоже грамотеями //
Считаетесь! —
с досадою // Дворовый прошипел. — // На что вам книги умные? // Вам вывески питейные // Да слово «воспрещается», // Что на столбах встречается, // Достаточно читать!
Не забудем, что летописец преимущественно ведет речь о так называемой черни, которая и доселе
считается стоящею как бы вне пределов истории.
С одной стороны, его умственному взору представляется сила, подкравшаяся издалека и успевшая организоваться и окрепнуть,
с другой — рассыпавшиеся по углам и всегда застигаемые врасплох людишки и сироты. Возможно ли какое-нибудь сомнение насчет характера отношений, которые имеют возникнуть из сопоставления стихий столь противоположных?
— Нельзя согласиться даже
с тем, — сказал он, — чтобы правительство имело эту цель. Правительство, очевидно, руководствуется общими соображениями, оставаясь индифферентным к влияниям, которые могут иметь принимаемые меры. Например, вопрос женского образования должен бы был
считаться зловредным, но правительство открывает женские курсы и университеты.
Алексей Александрович выразил мысль о том, что образование женщин обыкновенно смешивается
с вопросом о свободе женщин и только поэтому может
считаться вредным.