Неточные совпадения
—
Летом заведу себе хороших врагов из приютских мальчиков или из иконописной мастерской и
стану сражаться
с ними, а от вас — уйду…
С той поры он почти сорок
лет жил, занимаясь историей города, написал книгу, которую никто не хотел издать, долго работал в «Губернских ведомостях», печатая там отрывки своей истории, но был изгнан из редакции за
статью, излагавшую ссору одного из губернаторов
с архиереем; светская власть обнаружила в
статье что-то нелестное для себя и зачислила автора в ряды людей неблагонадежных.
— Она! Слова ее! Жива! Ей —
лет семьдесят, наверное. Я ее давно знаю, Александра Пругавина знакомил
с нею. Сектантка была, сютаевка, потом
стала чем-то вроде гадалки-прорицательницы. Вот таких, тихонько, но упрямо разрушавших идею справедливого царя, мы недостаточно ценим, а они…
— Затем выбегает в соседнюю комнату,
становится на руки, как молодой негодяй, ходит на руках и сам на себя в низок зеркала смотрит. Но — позвольте! Ему — тридцать четыре
года, бородка солидная и даже седые височки. Да-с! Спрашивают… спрашиваю его: «Очень хорошо, Яковлев, а зачем же ты вверх ногами ходил?» — «Этого, говорит, я вам объяснить не могу, но такая у меня примета и привычка, чтобы после успеха в деле пожить минуточку вниз головою».
После этого она
стала относиться к нему еще нежней и однажды сама, без его вызова, рассказала кратко и бескрасочно, что первый раз была арестована семнадцати
лет по делу «народоправцев», вскоре после того, как он видел ее
с Лютовым.
«Мне тридцать пять, она — моложе меня
года на три, четыре», — подсчитал он, а Марина
с явным удовольствием пила очень душистый чай, грызла домашнее печенье, часто вытирала яркие губы салфеткой, губы
становились как будто еще ярче, и сильнее блестели глаза.
«Родится человек, долго чему-то учится, испытывает множество различных неприятностей, решает социальные вопросы, потому что действительность враждебна ему, тратит силы на поиски душевной близости
с женщиной, — наиболее бесплодная трата сил. В сорок
лет человек
становится одиноким…»
Неточные совпадения
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766
года он угадал голод и
стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы
с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.
Теперь Алексей Александрович намерен был требовать: во-первых, чтобы составлена была новая комиссия, которой поручено бы было исследовать на месте состояние инородцев; во-вторых, если окажется, что положение инородцев действительно таково, каким оно является из имеющихся в руках комитета официальных данных, то чтобы была назначена еще другая новая ученая комиссия для исследования причин этого безотрадного положения инородцев
с точек зрения: а) политической, б) административной, в) экономической, г) этнографической, д) материальной и е) религиозной; в-третьих, чтобы были затребованы от враждебного министерства сведения о тех мерах, которые были в последнее десятилетие приняты этим министерством для предотвращения тех невыгодных условий, в которых ныне находятся инородцы, и в-четвертых, наконец, чтобы было потребовано от министерства объяснение о том, почему оно, как видно из доставленных в комитет сведений за №№ 17015 и 18308, от 5 декабря 1863
года и 7 июня 1864, действовало прямо противоположно смыслу коренного и органического закона, т…, ст. 18, и примечание в
статье 36.
Личное дело, занимавшее Левина во время разговора его
с братом, было следующее: в прошлом
году, приехав однажды на покос и рассердившись на приказчика, Левин употребил свое средство успокоения — взял у мужика косу и
стал косить.
«Что как она не любит меня? Что как она выходит за меня только для того, чтобы выйти замуж? Что если она сама не знает того, что делает? — спрашивал он себя. — Она может опомниться и, только выйдя замуж, поймет, что не любит и не могла любить меня». И странные, самые дурные мысли о ней
стали приходить ему. Он ревновал ее к Вронскому, как
год тому назад, как будто этот вечер, когда он видел ее
с Вронским, был вчера. Он подозревал, что она не всё сказала ему.
Столкновение ли со Стремовым, несчастье ли
с женой, или просто то, что Алексей Александрович дошел до предела, который ему был предназначен, но для всех в нынешнем
году стало очевидно, что служебное поприще его кончено.