— Грубоватость, — подсказала женщина,
сняв с пальца наперсток, играя им. — Это у него от недоверия к себе. И от Шиллера, от Карла Моора, — прибавила она, подумав, покачиваясь на стуле. — Он — романтик, но — слишком обремененный правдой жизни, и потому он не будет поэтом. У него одно стихотворение закончено так...
Неточные совпадения
А женщина, пожав руку его теплыми
пальцами, другой рукой как будто
сняла что-то
с полы его тужурки и, спрятав за спину, сказала, широко улыбаясь...
— И потом еще картина: сверху простерты две узловатые руки зеленого цвета
с красными ногтями, на одной — шесть
пальцев, на другой — семь. Внизу пред ними, на коленях, маленький человечек
снял с плеч своих огромную, больше его тела, двуличную голову и тонкими, длинными ручками подает ее этим тринадцати
пальцам. Художник объяснил, что картина названа: «В руки твои предаю дух мой». А руки принадлежат дьяволу, имя ему Разум, и это он убил бога.
Всегда суетливый, он приобрел теперь какие-то неуверенные, отрывочные жесты,
снял кольцо
с пальца, одевался не так щеголевато, как раньше, вообще — прибеднился, сделал себя фигурой более демократической.
Говоря, она играла браслетом,
сняв его
с руки, и в красных
пальцах ее золото казалось мягким.
«Куда, к черту, они засунули тушилку?» — негодовал Самгин и, боясь, что вся вода выкипит, самовар распаяется, хотел
снять с него крышку, взглянуть — много ли воды? Но одна из шишек на крышке отсутствовала, другая качалась, он ожег
пальцы, пришлось подумать о том, как варварски небрежно относится прислуга к вещам хозяев. Наконец он догадался налить в трубу воды, чтоб погасить угли. Эта возня мешала думать, вкусный запах горячего хлеба и липового меда возбуждал аппетит, и думалось только об одном...
Сидя на скамье, Самгин пытался
снять ботики, они как будто примерзли к ботинкам, а
пальцы ног нестерпимо ломило. За его усилиями наблюдал, улыбаясь ласково, старичок в желтой рубахе. Сунув большие
пальцы рук за [пояс], кавказский ремень
с серебряным набором, он стоял по-солдатски, «пятки — вместе, носки — врозь», весь гладенький, ласковый,
с аккуратно подстриженной серой бородкой, остроносый, быстроглазый.
Задумчиво уступая ей, он
снял с пальца старинное дорогое кольцо, не без основания размышляя, что, может быть, этим подсказывает жизни нечто существенное, подобно орфографии.
Андрей. Ведь вот только десять слов сказать, там и легче будет, как гора с плеч свалится; да как их эти слова-то, выговоришь?.. Готовы они, на губах вертятся, а изнутри-то совесть как огнем жжет!.. (Садится к столу и
снимает с пальца кольцо.) Уж решено, кончено, обдумано, а, точно, что живое отрываю от себя!.. Да и та мысль в голову лезет.., не отдать бы мне своего счастья с этим кольцом!..
Неточные совпадения
Потом лесничий воротился в переднюю,
снял с себя всю мокрую амуницию, длинные охотничьи сапоги, оправился, отряхнулся, всеми пятью
пальцами руки, как граблями, провел по густым волосам и спросил у людей веничка или щетку.
Лицо Надежды Васильевны горело румянцем, глаза светились и казались еще темнее; она
сняла соломенную шляпу
с головы и нервно скручивала
пальцами колокольчики искусственных ландышей, приколотых к отогнутому полю шляпы.
— Подождите-с, — проговорил он наконец слабым голосом и вдруг, вытащив из-под стола свою левую ногу, начал завертывать на ней наверх панталоны. Нога оказалась в длинном белом чулке и обута в туфлю. Не торопясь, Смердяков
снял подвязку и запустил в чулок глубоко свои
пальцы. Иван Федорович глядел на него и вдруг затрясся в конвульсивном испуге.
И, обиженный неблагодарностью своего друга, он нюхал
с гневом табак и бросал Макбету в нос, что оставалось на
пальцах, после чего тот чихал, ужасно неловко лапой
снимал с глаз табак, попавший в нос, и,
с полным негодованием оставляя залавок, царапал дверь; Бакай ему отворял ее со словами «мерзавец!» и давал ему ногой толчок. Тут обыкновенно возвращались мальчики, и он принимался ковырять масло.
Находились скептики, которые утверждали, что камни эти фальшивые, но он охотно
снимал перстни
с пальцев и кому угодно давал любоваться ими.