Неточные совпадения
Нос тяжелый,
синеватый,
глаза деда заросли серыми бровями.
У повара Томилин поселился тоже в мезонине, только более светлом и чистом. Но он в несколько дней загрязнил комнату кучами книг; казалось, что он переместился со всем своим прежним жилищем, с его пылью, духотой, тихим скрипом половиц, высушенных летней жарой. Под
глазами учителя набухли
синеватые опухоли, золотистые искры в зрачках погасли, и весь он как-то жалобно растрепался. Теперь, все время уроков, он не вставал со своей неопрятной постели.
Он похудел, под
глазами его легли
синеватые тени, взгляд стал рассеянным, беспокойным.
Кутузов зашипел, грозя ему пальцем, потому что Спивак начал играть Моцарта. Осторожно подошел Туробоев и присел на ручку дивана, улыбнувшись Климу. Вблизи он казался старше своего возраста, странно белая кожа его лица как бы припудрена, под
глазами синеватые тени, углы рта устало опущены. Когда Спивак кончил играть, Туробоев сказал...
Ушли. Луна светила в открытое окно. Лидия, подвинув к нему стул, села, положила локти на подоконник. Клим встал рядом. В
синеватом сумраке четко вырезался профиль девушки, блестел ее темный
глаз.
Когда он, один, пил чай, явились Туробоев и Варавка, серые, в пыльниках; Варавка был похож на бочку, а Туробоев и в сером, широком мешке не потерял своей стройности, а сбросив с плеч парусину, он показался Климу еще более выпрямленным и подчеркнуто сухим. Его холодные
глаза углубились в
синеватые тени, и что-то очень печальное, злое подметил Клим в их неподвижном взгляде.
Он снял очки, и на его маленьком, детском личике жалобно обнажились слепо выпученные рыжие
глаза в подушечках
синеватых опухолей. Жена его водила Клима по комнатам, загроможденным мебелью, требовала столяров, печника, голые руки и коленкор передника упростили ее. Клим неприязненно косился на ее округленный живот.
Ее круглые
глаза кошки смотрели на него властно
синеватым, стесняющим взглядом, как будто она знала, о чем он думает и что может сказать.
Один из них был важный: седовласый, вихрастый, с отвисшими щеками и все презирающим взглядом строго выпученных мутноватых
глаз человека, утомленного славой. Он великолепно носил бархатную визитку, мягкие замшевые ботинки; под его подбородком бульдога завязан пышным бантом голубой галстух; страдая подагрой, он ходил так осторожно, как будто и землю презирал. Пил и ел он много, говорил мало, и, чье бы имя ни называли при нем, он, отмахиваясь тяжелой,
синеватой кистью руки, возглашал барским, рокочущим басом...
Клим вздрогнул, представив тело Лидии в этих холодных, странно белых руках. Он встал и начал ходить по комнате, бесцеремонно топая; он затопал еще сильнее, увидав, что Диомидов повернул к нему свой
синеватый нос и открыл
глаза, говоря...
Лицо его багровело,
глаза выкатывались, под ними вздулись
синеватые подушечки опухолей, он часто отдувался, как человек, который слишком плотно покушал.
Обидное сознание бессилия возрастало, к нему примешивалось сознание виновности пред этой женщиной, как будто незнакомой. Он искоса, опасливо посматривал на ее встрепанную голову, вспотевший лоб и горячие
глаза глубоко под ним, —
глаза напоминали угасающие угольки, над которыми еще колеблется чуть заметно
синеватое пламя.
Поредевшие встрепанные волосы обнажали бугроватый череп; лысина, увеличив лоб, притиснув глазницы, сделала
глаза меньше, острее; белки приняли металлический блеск ртути, покрылись тонким рисунком красных жилок, зрачки потеряли форму, точно зазубрились, и стали еще более непослушны, а под
глазами вспухли
синеватые подушечки, и нос опустился к толстым губам.
Но еще больше ободрило Самгина хрящеватое, темное лицо полковника: лицо стало темнее, острые
глаза отупели, под ними вздулись
синеватые опухоли, по лысому черепу путешествовали две мухи, полковник бесчувственно терпел их, кусал губы, шевелил усами. Горбился он больше, чем в Москве, плечи его стали острее, и весь он казался человеком оброшенным, уставшим.
Он ловко обрил волосы на черепе и бороду Инокова, обнажилось неузнаваемо распухшее лицо без
глаз, только правый, выглядывая из
синеватой щели, блестел лихорадочно и жутко. Лежал Иноков вытянувшись, точно умерший, хрипел и всхлипывающим голосом произносил непонятные слова; вторя его бреду, шаркал ветер о стены дома, ставни окон.
Шумно вздохнув, он опустил на
глаза тяжелые,
синеватые веки и потряс головою.
Он редко встречал эту девушку, помнил ее веселой, с дурашливой речью, с острым блеском
синеватых, задорных
глаз.
Направо от Самгина сидели, солидно кушая, трое: широкоплечая дама с коротенькой шеей в жирных складках, отлично причесанный, с подкрученными усиками, студент в пенсне, очень похожий на переодетого парикмахера, и круглолицый барин с орденом на шее, с большими
глазами в
синеватых мешках; медленно и обиженно он рассказывал...
Говорил Самойлов не спеша, усталым глуховатым голосом и легко, как человек, привыкший говорить много.
Глаза у него были темные, печальные, а под ними —
синеватые мешки. Самгин, слушая его, барабанил пальцами по столу, как бы желая намекнуть этим шумом, что говорить следует скорее. Барабанил и думал...
Он развел руками,
синеватые мешки под
глазами его вдруг взмокли; выдернув платок из кармана брюк и вытирая серые слезы, он сказал дрожащим голосом и так, как будто слова царапали ему горло...
Из-под
глаз на пухлые щеки, цвета пшеничного теста, опускаются
синеватые мешки морщин, в подушечки сдобных щек воткнут небольшой хрящеватый и острый нос, чужой на этом обширном лице.
Мелькали бронзовые лица негров, подчеркнутые белыми улыбками, блеском зубов и
синеватым фарфором веселых
глаз, казалось, что эти матовые
глаза фосфорически дымятся.
За окном все гуще падал снег, по стеклам окна ползал
синеватый дым папиросы, щекотал
глаза, раздражал ноздри...
— Ужасно много событий в нашей стране! — начала она, вздыхая, выкатив
синеватые, круглые
глаза, и лицо ее от этого сделалось еще более кукольным.
Жесткие волосы учителя, должно быть, поредели, они лежали гладко, как чепчик, под
глазами вздуты
синеватые пузыри, бритые щеки тоже пузырились, он часто гладил щеки и нос пухлыми пальцами левой руки, а правая непрерывно подносила к толстым губам варенье, бисквиты, конфекты.
Он сам называл себя человеком «неблагоустроенным», но его лицо освещали очень красивые большие
глаза синеватого цвета с неопределимой усмешечкой в глубине их.
У рыжего офицера лицо было серое, с каким-то
синеватым мертвенным оттенком, его искажали судорожные гримасы, он, как будто от боли, пытался закрыть
глаза, но
глаза выкатывались.
Самгину очень не нравился пристальный взгляд прозрачно-голубых
глаз, — блеск взгляда напоминал
синеватый огонь раскаленных углей, в бороде человека шевелилась неприятная подстерегающая улыбка.
— Воинов, — глубоким басом, неохотно назвал себя лысый; пожимая его холодную жесткую руку, Самгин видел над своим лицом круглые, воловьи
глаза, странные
глаза, прикрытые
синеватым туманом, тусклый взгляд их был сосредоточен на конце хрящеватого, длинного носа. Он согнулся пополам, сел и так осторожно вытянул длинные ноги, точно боялся, что они оторвутся. На узких его плечах френч, на ногах — галифе, толстые спортивные чулки и уродливые ботинки с толстой подошвой.
Неточные совпадения
Этот Тимофеич, потертый и проворный старичок, с выцветшими желтыми волосами, выветренным, красным лицом и крошечными слезинками в съеженных
глазах, неожиданно предстал перед Базаровым в своей коротенькой чуйке [Чуйка — верхняя одежда, длинный суконный кафтан.] из толстого серо-синеватого сукна, подпоясанный ременным обрывочком и в дегтярных сапогах.
Под правым ухом у него была глубокая трещина, красная, словно рот; из нее, как зубы, торчали
синеватые кусочки; я прикрыл
глаза со страха и сквозь ресницы видел в коленях Петра знакомый мне шорный [Шорный — связанный с изготовлением ременной упряжи, седел, уздечек и т. п. кожаных изделий.] нож, а около него скрюченные, темные пальцы правой руки; левая была отброшена прочь и утонула в снегу.
Девочка перестала плакать и только по временам еще всхлипывала, перемогаясь. Полными слез
глазами она смотрела, как солнце, будто вращаясь в раскаленной атмосфере заката, погружалось за темную черту горизонта. Мелькнул еще раз золотой обрез огненного шара, потом брызнули две-три горячие искры, и темные очертания дальнего леса всплыли вдруг непрерывной
синеватою чертой.
Власова кивала головой, слушая рассказы Весовщикова, и искоса смотрела на отекшее,
синеватое лицо Егора. Неподвижно застывшее, лишенное выражения, оно казалось странно плоским, и только
глаза на нем сверкали живо и весело.
На
синеватых белках
глаз явились тонкие красные жилки, как будто он долго не спал, нос у него стал хрящеватее, хищно загнулся.