Марксисты переоценивают народническую идею о том, что Россия может и должна миновать период капиталистического развития, они — за развитие капитализма в России, и не потому, что капитализм сам по себе — благо, а потому, что развитие капитализма способствует развитию рабочего класса, который и будет единственным в России
революционным классом.
— Если об этом говорить, то… Не завидую я стране, которой приходится довольствоваться надеждою на молодежь, — сказал он. — Слава богу, наша страна в этой надежде уж не нуждается. Вырос и выступил на сцену новый глубоко
революционный класс.
Ход истории определяется не волею критически мыслящих личностей, а производственными процессами; в России с неотвратимою неизбежностью развивается капитализм, бороться против его развития, как пытаются делать народники, — бесполезно и смешно; община, артель — это не ячейки нового социалистического уклада, а пережитки старого быта, обреченные на гибель; развивающийся капитализм выдвигает на сцену новый, глубоко
революционный класс — пролетариат, и наиболее плодотворная революционная работа — это работа над организацией пролетариата.
Неточные совпадения
Эту общечеловеческую мораль он считает хитростью господствующих
классов, которые хотят ослабить
революционную классовую борьбу, ссылаясь на абсолютные моральные нормы.
Но марксистская философия, которая есть философия praxis, признает истину орудием борьбы
революционного пролетариата, у которого истина иная, чем у
классов буржуазных, даже когда речь идет об истинах наук о природе.
В народничестве же не религиозном,
революционном, народ отождествлялся с социальной категорией трудового
класса общества и его интересы отождествлялись с интересами труда.
— И вот возникают вопросы: идти на два или на десять шагов впереди стихийного движения? В какой степени созрело
революционное сознание рабочего
класса? Сами эти вопросы подлы, подлы по самой сути, они оскорбительны для меня и ставят меня в фальшивое положение: я не могу отрекаться от самой себя. Но то — могучее, стихийное, — оно меня не признаёт, а во мне нет силы, я — ничто, если не захочу признать этого стихийного и его стихийности.
— Возмутительнее всего эти инсинуации, на которых вы выезжаете! Спор тут вовсе не о принципе, а только о факте. Как обстоит дело? По-вашему? Наш рабочий
класс действительно уже горит ярким, сознательным
революционным огнем? Действительно, он сознал, кто его классовые и политические враги? Ну, и слава богу, это — самое лучшее, чего и мы хотим. Но только суть-то в том, что вы ошибаетесь.