Неточные совпадения
Трехпалая кисть его руки, похожая на рачью клешню, болталась над столом, возбуждая чувство жуткое и брезгливое. Неприятно
было видеть плоское да еще стертое сумраком лицо и на нем трещинки, в которых неярко светились
хмельные глаза. Возмущал самоуверенный тон, возмущало явное презрение к слушателям и покорное молчание их.
Клим взглянул на Инокова сердито, уверенный, что снова, как пред пушкой, должен
будет почувствовать себя дураком. Но лицо Инокова светилось
хмельной радостью, он неистово хлопал ладонями и бормотал...
После первого акта публика устроила Алине овацию, Варвара тоже неистово аплодировала, улыбаясь
хмельными глазами; она стояла в такой позе, как будто ей хотелось прыгнуть на сцену, где Алина, весело показывая зубы, усмехалась так, как будто все люди в театре
были ребятишками, которых она забавляла.
В ярких огнях шумно ликовали подпившие люди.
Хмельной и почти горячий воздух, наполненный вкусными запахами, в минуту согрел Клима и усилил его аппетит. Но свободных столов не
было, фигуры женщин и мужчин наполняли зал, как шрифт измятую страницу газеты. Самгин уже хотел уйти, но к нему, точно на коньках, подбежал белый официант и ласково пригласил...
«Сейчас — о Марине», — предупредил себя Самгин, чувствуя, что
хмельная болтовня Безбедова возрождает в нем антипатию к этому человеку. Но выжить его
было трудно, и соблазняла надежда услышать что-нибудь о Марине.
Самгин вздохнул. Он согрелся, настроение его становилось более мягким,
хмельной Дронов казался ему симпатичнее Ногайцева и Ореховой, но
было неприятно думать, что снова нужно шагать по снегу, среди могил и памятников, куда-то далеко, слушать заунывное пение панихиды. Вот открылась дверь и кто-то сказал...
Но это был именно только восторг, слепой и внезапный, а отнюдь не торжество чувства государственности. Это
было хмельное упоение славой побед, громом оружия, стонами побежденных, — упоение, к которому, сверх того, в значительной доле примешивалось и ожидание добычи, в виде пяти миллиардов.
Серебряный был крепок к вину, но после второй стопы мысли его стали путаться. Напиток ли
был хмельнее обыкновенного или подмешал туда чего-нибудь Басманов, но у князя голова заходила кругом; заходила кругом, и ничего не стало видно Никите Романовичу; слышалась только бешеная песня с присвистом и топанием да голос Басманова:
Если человек ест лишнее, объедается, то трудно ему не быть ленивым. Если же
пьет хмельное, то трудно ему быть целомудренным.
«Соблюдай субботу, обрезывайся, не крадь, не
пей хмельного, не убивай живого, отдавай десятину бедным, не прелюбодействуй, омывайся и молись пять раз в день, крестись, причащайся и т. под.». Таковы постановления внешних религиозных учений: браминского, буддийского, магометанского, еврейского, церковного, ложно называемого христианским.
Неточные совпадения
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он
хмельной в каменны ворота. Мужик
был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать,
есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
И, сказав это, вывел Домашку к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде
была; стояла, и
хмельная улыбка бродила по лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.
Реестр Собакевича поражал необыкновенною полнотою и обстоятельностию, ни одно из качеств мужика не
было пропущено; об одном
было сказано: «хороший столяр», к другому приписано: «дело смыслит и
хмельного не берет».
Последний, который
был покрепче, еще выводил какие-то бессвязные речи; наконец и того подкосила
хмельная сила, и тот повалился — и заснула вся Сечь.
И вывели на вал скрученных веревками запорожцев. Впереди их
был куренной атаман Хлиб, без шаровар и верхнего убранства, — так, как схватили его
хмельного. И потупил в землю голову атаман, стыдясь наготы своей перед своими же козаками и того, что попал в плен, как собака, сонный. В одну ночь поседела крепкая голова его.