Неточные совпадения
Заметив, что Дронов называет голодного червя — чевряком, чреваком, чревоедом, Клим
не поверил ему. Но, слушая таинственный шепот, он с удивлением видел пред собою другого мальчика, плоское лицо нянькина внука становилось красивее,
глаза его
не бегали, в зрачках разгорался голубоватый огонек радости, непонятной Климу. За ужином Клим передал рассказ Дронова отцу, — отец тоже непонятно обрадовался.
Не желая, чтоб она увидала по
глазам его, что он ей
не верит, Клим закрыл
глаза. Из книг, из разговоров взрослых он уже знал, что мужчина становится на колени перед женщиной только тогда, когда влюблен в нее. Вовсе
не нужно вставать на колени для того, чтоб снять с юбки гусеницу.
Он был сконфужен, смотрел на Клима из темных ям под
глазами неприятно пристально, точно вспоминая что-то и чему-то
не веря. Лидия вела себя явно фальшиво и, кажется, сама понимала это. Она говорила пустяки, неуместно смеялась, удивляла необычной для нее развязностью и вдруг, раздражаясь, начинала высмеивать Клима...
Клим
не видел темненького. Он
не верил в сома, который любит гречневую кашу. Но он видел, что все вокруг —
верят, даже Туробоев и, кажется, Лютов. Должно быть,
глазам было больно смотреть на сверкающую воду, но все смотрели упорно, как бы стараясь проникнуть до дна реки. Это на минуту смутило Самгина: а — вдруг?
— Замечательный акустический феномен, — сообщил Климу какой-то очень любезный и женоподобный человек с красивыми
глазами. Самгин
не верил, что пушка может отзываться на «музыку небесных сфер», но, настроенный благодушно, соблазнился и пошел слушать пушку. Ничего
не услыхав в ее холодной дыре, он почувствовал себя очень глупо и решил
не подчиняться голосу народа, восхвалявшему Орину Федосову, сказительницу древних былин Северного края.
Самгин чувствовал, что эта большеглазая девица
не верит ему, испытывает его. Непонятно было ее отношение к сводному брату; слишком часто и тревожно останавливались неприятные
глаза Татьяны на лице Алексея, — так следит жена за мужем с больным сердцем или склонным к неожиданным поступкам, так наблюдают за человеком, которого хотят, но
не могут понять.
Варвара указала
глазами на крышу флигеля; там, над покрасневшей в лучах заката трубою, едва заметно курчавились какие-то серебряные струйки. Самгин сердился на себя за то, что
не умеет отвлечь внимание в сторону от этой дурацкой трубы. И —
не следовало спрашивать о матери. Он вообще был недоволен собою,
не узнавал себя и даже как бы
не верил себе. Мог ли он несколько месяцев тому назад представить, что для него окажется возможным и приятным такое чувство к Варваре, которое он испытывает сейчас?
Повинуясь странному любопытству и точно
не веря доктору, Самгин вышел в сад, заглянул в окно флигеля, — маленький пианист лежал на постели у окна, почти упираясь подбородком в грудь; казалось, что он, прищурив
глаза, утонувшие в темных ямах, непонятливо смотрит на ладони свои, сложенные ковшичками. Мебель из комнаты вынесли, и пустота ее очень убедительно показывала совершенное одиночество музыканта. Мухи ползали по лицу его.
— Клюква, — повторил Митрофанов, наклоняясь к нему через стол. — Вы, Клим Иванович,
не верьте: волка клюквой
не накормишь,
не ест! — зашептал он, часто мигая
глазами, и еще более налег на стол. —
Не верьте — притворяются. Я знаю.
Он понимал, что на его
глазах идея революции воплощается в реальные формы, что, может быть, завтра же, под окнами его комнаты, люди начнут убивать друг друга, но он все-таки
не хотел
верить в это,
не мог допустить этого.
Она вспотела от возбуждения, бросилась на диван и, обмахивая лицо платком, закрыла
глаза. Пошловатость ее слов Самгин понимал, в искренность ее возмущения
не верил, но слушал внимательно.
Варвара взяла его под руку; он видел слезы на ее
глазах, видел, что она шевелит губами, покусывая их, и
не верил ей. Старичок шел сбоку саней, поглаживал желтый больничный гроб синей ладонью и говорил извозчику...
Самгин
верил глазам Ивана Дронова и читал его бойкие фельетоны так же внимательно, как выслушивал на суде показания свидетелей,
не заинтересованных в процессе ничем иным, кроме желания подчеркнуть свой ум, свою наблюдательность.
Он насадил пробку на вилку и, говоря, ударял пробкой по краю бокала, аккомпанируя словам своим стеклянным звоном, звон этот был неприятен Самгину, мешал ему определить: можно ли и насколько можно
верить искренности Тагильского? А Тагильский, прищурив левый
глаз, продолжая говорить все так же быстро и едко, думал, видимо,
не о том, что говорил.
Он стоял, смотрел и
не верил глазам своим: дверь, наружная дверь, из прихожей на лестницу, та самая, в которую он давеча звонил и вошел, стояла отпертая, даже на целую ладонь приотворенная: ни замка, ни запора, все время, во все это время! Старуха не заперла за ним, может быть, из осторожности. Но боже! Ведь видел же он потом Лизавету! И как мог, как мог он не догадаться, что ведь вошла же она откуда-нибудь! Не сквозь стену же.
Неточные совпадения
— Мое мнение только то, — отвечал Левин, — что эти вертящиеся столы доказывают, что так называемое образованное общество
не выше мужиков. Они
верят в
глаз, и в порчу, и в привороты, а мы….
Ничего, казалось,
не было необыкновенного в том, что она сказала, но какое невыразимое для него словами значение было в каждом звуке, в каждом движении ее губ,
глаз, руки, когда она говорила это! Тут была и просьба о прощении, и доверие к нему, и ласка, нежная, робкая ласка, и обещание, и надежда, и любовь к нему, в которую он
не мог
не верить и которая душила его счастьем.
— Ты пойми, что я
не ревную: это мерзкое слово. Я
не могу ревновать и
верить, чтоб… Я
не могу сказать, что я чувствую, но это ужасно… Я
не ревную, но я оскорблен, унижен тем, что кто-нибудь смеет думать, смеет смотреть на тебя такими
глазами….
Он был храбр, говорил мало, но резко; никому
не поверял своих душевных и семейных тайн; вина почти вовсе
не пил, за молодыми казачками, — которых прелесть трудно постигнуть,
не видав их, — он никогда
не волочился. Говорили, однако, что жена полковника была неравнодушна к его выразительным
глазам; но он
не шутя сердился, когда об этом намекали.
— Нет, брат! она такая почтенная и верная! Услуги оказывает такие…
поверишь, у меня слезы на
глазах. Нет, ты
не держи меня; как честный человек, поеду. Я тебя в этом уверяю по истинной совести.