Предполагая на другой же день отправиться домой, с вокзала он проехал к Варваре, не потому, что хотел видеть ее, а для того, чтоб строго внушить Сомовой: она
не имеет права сажать ему на шею таких субъектов, как Долганов, человек, несомненно, из того угла, набитого невероятным и уродливым, откуда вылезают Лютовы, Дьякона, Диомидовы и вообще люди с вывихнутыми мозгами.
— Безошибочное чутье на врага. Умная душа. Вы — помните ее? Котенок. Маленькая, мягкая. И — острое чувство брезгливости ко всякому негодяйству. Был случай: решили извинить человеку поступок весьма дрянненький, но вынужденный комбинацией некоторых драматических обстоятельств личного характера. «Прощать —
не имеете права», — сказала она и хотя не очень логично, но упорно доказывала, что этот герой товарищеского отношения — не заслуживает. Простили. И лагерь врагов приобрел весьма неглупого негодяя.
Неточные совпадения
«Раздавили и — любуются фальшфейерами, лживыми огнями. Макаров
прав: люди — это икра. Почему
не я сказал это, а — он?.. И Диомидов
прав, хотя глуп: людям следует разъединиться, так они виднее и понятней друг другу. И каждый должен
иметь место для единоборства. Один на один люди удобопобеждаемее…»
—
Не все
имеют право родить детей.
«Мастеровой революции — это скромно. Может быть, он и неумный, но — честный. Если вы
не способны жить, как я, — отойдите в сторону, сказал он. Хорошо сказал о революционерах от скуки и прочих. Такие особенно заслуживают, чтоб на них крикнули: да что вы озорничаете? Николай Первый крикнул это из пушек, жестоко, но — это самозащита. Каждый человек
имеет право на самозащиту. Козлов —
прав…»
Он
имел право думать так
не только потому, что Варвара, оправясь и весело похорошев, загорелась нежной и жадной, но все-таки
не отягчающей его страстью, но и потому еще, что в ее отношении явилось еще более заботливости о нем, заботливости настолько трогательной, что он даже сказал...
— А — что? Ты — пиши! — снова топнул ногой поп и схватился руками за голову, пригладил волосы: — Я —
имею право! — продолжал он, уже
не так громко. — Мой язык понятнее для них, я знаю, как надо с ними говорить. А вы, интеллигенты, начнете…
— Левой рукой сильно
не ударишь! А — уж вы как хотите — а ударить следует! Я
не хочу, чтоб мне какой-нибудь сапожник брюхо вспорол. И чтоб дом подожгли —
не желаю! Вон вчера слободская мастеровщина какого-то будто бы агента охраны укокала и домишко его сожгла. Это
не значит, что я — за черную сотню, самодержавие и вообще за чепуху. Но если вы взялись управлять государством, так управляйте, черт вас возьми! Я
имею право требовать покоя…
— Но позвольте, я ведь
имею право думать, что вы
не меня, а себя уподобили мелкой монете…
— Господи, боже мой, ну конечно! Как раз
имеете полное
право. Вот они, шуточки-то. Я ведь намекал на объемное, физическое различие между нами. Но вы же знаете: шутка с правдой
не считается…
«Я
не Питер Шлемиль и
не буду страдать, потеряв свою тень. И я
не потерял ее, а самовольно отказался от мучительной неизбежности влачить за собою тень, которая становится все тяжелее. Я уже прожил половину срока жизни,
имею право на отдых. Какой смысл в этом непрерывном накоплении опыта? Я достаточно богат. Каков смысл жизни?.. Смешно в моем возрасте ставить “детские вопросы”».
— Коренной сибиряк более примитивен, более серьезно и успешно занят делом самоутверждения в жизни. Толстовцы и всякие кающиеся и вообще болтуны там —
не водятся. Там понимают, что ежели основной закон бытия — борьба, так всякое я
имеет право на бесстыдство и жестокость.
«Попробуем еще раз напомнить, что человек
имеет право жить для себя, а
не для будущего, как поучают Чеховы и прочие эпигоны литературы, — решил он, переходя в кабинет.
— Ага! — и этим положил начало нового трудного дня. Он проводил гостя в клозет, который
имел право на чин ватерклозета, ибо унитаз промывался водой из бака. Рядом с этим учреждением оказалось
не менее культурное — ванна, и вода в ней уже была заботливо согрета.
—
Не имеете. Во дни войны все
права граждан законно узурпирует государь император.
«Неправильность самооценки, недостаток уверенности в себе. Факты эти
не должны были смущать меня. Напротив: я
имею право гордиться моей устойчивостью», — соображал он, сидя в вагоне дороги на Варшаву.
«Я
имею право гордиться обширностью моего опыта», — думал он дальше, глядя на равнину, где непрерывно, неутомимо шевелились сотни серых фигур и над ними колебалось облако разноголосого, пестрого шума. Можно смотреть на эту бессмысленную возню, слушать ее звучание и —
не видеть,
не слышать ничего сквозь трепетную сетку своих мыслей, воспоминаний.
— Нимало. После этого человек человеку на сем свете может делать одно только зло и, напротив,
не имеет права сделать ни крошки добра, из-за пустых принятых формальностей. Это нелепо. Ведь если б я, например, помер и оставил бы эту сумму сестрице вашей по духовному завещанию, неужели б она и тогда принять отказалась?
Неточные совпадения
Хлестаков. Нет,
не хочу! Я знаю, что значит на другую квартиру: то есть — в тюрьму. Да какое вы
имеете право? Да как вы смеете?.. Да вот я… Я служу в Петербурге. (Бодрится.)Я, я, я…
Стародум. Дурное расположение людей,
не достойных почтения,
не должно быть огорчительно. Знай, что зла никогда
не желают тем, кого презирают; а обыкновенно желают зла тем, кто
имеет право презирать. Люди
не одному богатству,
не одной знатности завидуют: и добродетель также своих завистников
имеет.
В то время существовало мнение, что градоначальник есть хозяин города, обыватели же суть как бы его гости. Разница между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что последний
имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями
не допускалось. Грустилов вспомнил об этом
праве и задумался еще слаще.
Занятий настоящих он
не имел, а составлял с утра до вечера ябеды, которые писал, придерживая
правую руку левою.
— Проповедник, — говорил он, — обязан
иметь сердце сокрушенно и, следственно, главу слегка наклоненную набок. Глас
не лаятельный, но томный, как бы воздыхающий. Руками
не неистовствовать, но, утвердив первоначально
правую руку близ сердца (сего истинного источника всех воздыханий), постепенно оную отодвигать в пространство, а потом вспять к тому же источнику обращать. В патетических местах
не выкрикивать и ненужных слов от себя
не сочинять, но токмо воздыхать громчае.