Неточные совпадения
По ее рассказу выходило так, что
доктор с женою — люди изломанные, и Клим вспомнил
комнату, набитую ненужными вещами.
Когда он, очнувшись, возвратился в свою
комнату, Макаров, голый по пояс, лежал на его постели, над ним наклонился незнакомый, седой
доктор и, засучив рукава, ковырял грудь его длинной, блестящей иглой, говоря...
— Случай — исключительный, — сказал
доктор, открывая окна; затем подошел к столу, налил стакан кофе, походил по
комнате, держа стакан в руках, и, присев к столу, пожаловался...
Повинуясь странному любопытству и точно не веря
доктору, Самгин вышел в сад, заглянул в окно флигеля, — маленький пианист лежал на постели у окна, почти упираясь подбородком в грудь; казалось, что он, прищурив глаза, утонувшие в темных ямах, непонятливо смотрит на ладони свои, сложенные ковшичками. Мебель из
комнаты вынесли, и пустота ее очень убедительно показывала совершенное одиночество музыканта. Мухи ползали по лицу его.
Две
комнаты своей квартиры
доктор сдавал: одну — сотруднику «Нашего края» Корневу, сухощавому человеку с рыжеватой бородкой, детскими глазами и походкой болотной птицы, другую — Флерову, человеку лет сорока, в пенсне на остром носу, с лицом, наскоро слепленным из мелких черточек и тоже сомнительно украшенным редкой, темной бородкой.
Он ожидал увидеть там по крайней мере пятерых, но было только двое:
доктор и Спивак, это они шагали по
комнате друг против друга.
Не помню, как я очутилась у
комнаты доктора и Вити, как стучала в их дверь, умоляя Владимира Васильевича встать и прийти взглянуть поскорее на маленького принца, как он, наскоро одевшись, прошел к нам и наклонился над моим ребенком… Ничего не помню, кроме того страшного, жуткого слова, которое потрясло все мое существо, едва не лишив меня рассудка в первую минуту ужаса.
Неточные совпадения
Он не понимал тоже, почему княгиня брала его за руку и, жалостно глядя на него, просила успокоиться, и Долли уговаривала его поесть и уводила из
комнаты, и даже
доктор серьезно и с соболезнованием смотрел на него и предлагал капель.
Она осторожно вошла в
комнату Веры, устремила глубокий взгляд на ее спящее, бледное лицо и шепнула Райскому послать за старым
доктором. Она тут только заметила жену священника, увидела ее измученное лицо, обняла ее и сказала, чтобы она пошла и отдыхала у ней целый день.
От него я добился только — сначала, что кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли, в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим
комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено выходить из дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что граф Милари и носа не показывает в дом, а ездит старый
доктор Петров, бросивший давно практику и в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю в скобках).
А его резали ножом, голова у него горела. Он вскочил и ходил с своей картиной в голове по
комнате, бросаясь почти в исступлении во все углы, не помня себя, не зная, что он делает. Он вышел к хозяйке, спросил, ходил ли
доктор, которому он поручил ее.
Все слышали, что Вера Васильевна больна, и пришли наведаться. Татьяна Марковна объявила, что Вера накануне прозябла и на два дня осталась в
комнате, а сама внутренне страдала от этой лжи, не зная, какая правда кроется под этой подложной болезнью, и даже не смела пригласить
доктора, который тотчас узнал бы, что болезни нет, а есть моральное расстройство, которому должна быть причина.