Неточные совпадения
— Мы
видим, что в Германии быстро создаются условия для перехода к социалистическому строю, без катастроф, эволюционно, — говорил Прейс, оживляясь и даже как бы утешая Самгина. — Миллионы голосов немецких рабочих, бесспорная культурность масс, огромное партийное хозяйство, — говорил он, улыбаясь хорошей улыбкой, и все потирал руки, тонкие пальцы его неприятно щелкали. — Англосаксы и германцы удивительно глубоко усвоили
идею эволюции, это стало их органическим свойством.
— У нее — новая
идея: надобно,
видишь ли, восстановлять культурные хозяйства, фермеров надобно разводить, — в согласии с политикой Столыпина.
Я ожидал встретить эдакую сердитую волчицу и
увидел действительно больную фигурку, однолюбку революционной
идеи, едва ли даже понятой ею, но освоенной эмоционально, как верование.
Он
видел, что наиболее легко воспринимаются и врастают в память
идеи и образы художественной литературы и критические оценки ее
идей, образов.
Но он был все-таки настолько умен, что
видел: в его обладании эта
идея бесплодна.
Самгин слушал его невнимательно, думая: конечно, хорошо бы
увидеть Бердникова на скамье подсудимых в качестве подстрекателя к убийству! Думал о гостях, как легко подчиняются они толчкам жизни, влиянию фактов,
идей. Насколько он выше и независимее, чем они и вообще — люди, воспринимающие
идеи, факты ненормально, болезненно.
— Социализм, по его
идее, древняя, варварская форма угнетения личности. — Он кричал, подвывая на высоких нотах, взбрасывал голову, прямые пряди черных волос обнажали на секунду угловатый лоб, затем падали на уши, на щеки, лицо становилось узеньким, трепетали губы, дрожал подбородок, но все-таки Самгин
видел в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.
Неточные совпадения
— В самом серьезном, так сказать, в самой сущности дела, — подхватил Петр Петрович, как бы обрадовавшись вопросу. — Я,
видите ли, уже десять лет не посещал Петербурга. Все эти наши новости, реформы,
идеи — все это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы
видеть яснее и
видеть все, надобно быть в Петербурге. Ну-с, а моя мысль именно такова, что всего больше заметишь и узнаешь, наблюдая молодые поколения наши. И признаюсь: порадовался…
— То есть не в сумасшедшие. Я, брат, кажется, слишком тебе разболтался… Поразило,
видишь ли, его давеча то, что тебя один только этот пункт интересует; теперь ясно, почему интересует; зная все обстоятельства… и как это тебя раздражило тогда и вместе с болезнью сплелось… Я, брат, пьян немного, только черт его знает, у него какая-то есть своя
идея… Я тебе говорю: на душевных болезнях помешался. А только ты плюнь…
Вглядевшись и вслушавшись во все, что проповедь юного апостола выдавала за новые правды, новое благо, новые откровения, она с удивлением
увидела, что все то, что было в его проповеди доброго и верного, — не ново, что оно взято из того же источника, откуда черпали и не новые люди, что семена всех этих новых
идей, новой «цивилизации», которую он проповедовал так хвастливо и таинственно, заключены в старом учении.
Видишь: ты молода, отсюда никуда носа не показывала, а тебя уже обвеял дух свободы, у тебя уж явилось сознание своих прав, здравые
идеи.
Она с изумлением
увидела этот новый, вдруг вырвавшийся откуда-то поток смелых, иногда увлекательных
идей, но не бросилась в него слепо и тщеславно, из мелкой боязни показаться отсталою, а так же пытливо и осторожно стала всматриваться и вслушиваться в горячую проповедь нового апостола.