Цитаты со словом «полевые»
Клим протягивал правую руку в воздухе,
левой держался за пояс штанов и читал, нахмурясь...
Чаще всего дети играли в цирк; ареной цирка служил стол, а конюшни помещались под столом. Цирк — любимая игра Бориса, он был директором и дрессировщиком лошадей, новый товарищ Игорь Туробоев изображал акробата и
льва, Дмитрий Самгин — клоуна, сестры Сомовы и Алина — пантера, гиена и львица, а Лидия Варавка играла роль укротительницы зверей. Звери исполняли свои обязанности честно и серьезно, хватали Лидию за юбку, за ноги, пытались повалить ее и загрызть; Борис отчаянно кричал...
У него была привычка беседовать с самим собою вслух. Нередко, рассказывая историю, он задумывался на минуту, на две, а помолчав, начинал говорить очень тихо и непонятно. В такие минуты Дронов толкал Клима ногою и, подмигивая на учителя
левым глазом, более беспокойным, чем правый, усмехался кривенькой усмешкой; губы Дронова были рыбьи, тупые, жесткие, как хрящи. После урока Клим спрашивал...
Дронов пренебрежительно заглянул в глаза его, плюнул через
левое плечо свое, но спорить не стал.
Дня три после этого Дронов ходил с шишкой на лбу, над
левым глазом.
Ее судороги становились сильнее, голос звучал злей и резче, доктор стоял в изголовье кровати, прислонясь к стене, и кусал, жевал свою черную щетинистую бороду. Он был неприлично расстегнут, растрепан, брюки его держались на одной подтяжке, другую он накрутил на кисть
левой руки и дергал ее вверх, брюки подпрыгивали, ноги доктора дрожали, точно у пьяного, а мутные глаза так мигали, что казалось — веки тоже щелкают, как зубы его жены. Он молчал, как будто рот его навсегда зарос бородой.
Он преподавал русский язык и географию, мальчики прозвали его Недоделанный, потому что
левое ухо старика было меньше правого, хотя настолько незаметно, что, даже когда Климу указали на это, он не сразу убедился в разномерности ушей учителя.
Избалованный ласковым вниманием дома, Клим тяжко ощущал пренебрежительное недоброжелательство учителей. Некоторые были физически неприятны ему: математик страдал хроническим насморком, оглушительно и грозно чихал, брызгая на учеников, затем со свистом выдувал воздух носом, прищуривая
левый глаз; историк входил в класс осторожно, как полуслепой, и подкрадывался к партам всегда с таким лицом, как будто хотел дать пощечину всем ученикам двух первых парт, подходил и тянул тоненьким голосом...
Лидия вывихнула ногу и одиннадцать дней лежала в постели.
Левая рука ее тоже была забинтована. Перед отъездом Игоря толстая, задыхающаяся Туробоева, страшно выкатив глаза, привела его проститься с Лидией, влюбленные, обнявшись, плакали, заплакала и мать Игоря.
Говоря, он склонял голову свою к
левому плечу, как бы прислушиваясь к словам своим, и раковина уха его тихонько вздрагивала.
Прежде чем ответить на вопрос, человек этот осматривал всех в комнате светлыми глазами, осторожно крякал, затем, наклонясь вперед, вытягивал шею, показывая за
левым ухом своим лысую, костяную шишку размером в небольшую картофелину.
— Вы обвиняете Маркса в том, что он вычеркнул личность из истории, но разве не то же самое сделал в «Войне и мире»
Лев Толстой, которого считают анархистом?
— Тургенев и Некрасов тоже охотились. И
Лев Толстой в молодости и вообще — многие. Вы толстовец, что ли?
Судорожно чесал ногтем
левую бровь и ворчал...
У себя в комнате, при огне, Клим увидал, что
левый бок блузы Макарова потемнел, влажно лоснится, а со стула на пол капают черные капли. Лидия молча стояла пред ним, поддерживая его падавшую на грудь голову, Таня, быстро оправляя постель Клима, всхлипывала...
— Н-ну-с, все благополучно, как только может быть. Револьвер был плохонький; пуля ударилась о ребро, кажется, помяла его, прошла сквозь
левое легкое и остановилась под кожей на спине. Я ее вырезал и подарил храбрецу.
Дмитрий лежал на койке, ступня
левой ноги его забинтована; в синих брюках и вышитой рубахе он был похож на актера украинской труппы. Приподняв голову, упираясь рукою в постель, он морщился и бормотал...
— Ну да, ношу джерси, потому что терпеть не могу проповедей
Льва Толстого.
— Возвратиться в дураки, — это не плохо сказано. Я думаю, что это неизбежно для нас, отправимся ли мы от
Льва Толстого или от Николая Михайловского.
— Невыгодное, — согласился Туробоев. — Я понимаю, что выгоднее пристроить себя к жизни с
левой ее стороны, но — увы! — не способен на это.
— Да ведь вы уже пристроились именно с этого,
левого бока!
Ему вспомнилось, как однажды, войдя в столовую, он увидал, что Марина, стоя в своей комнате против Кутузова, бьет кулаком своей правой руки по ладони
левой, говоря в лицо бородатого студента...
За чаем Клим говорил о Метерлинке сдержанно, как человек, который имеет свое мнение, но не хочет навязывать его собеседнику. Но он все-таки сказал, что аллегория «Слепых» слишком прозрачна, а отношение Метерлинка к разуму сближает его со
Львом Толстым. Ему было приятно, что Нехаева согласилась с ним.
— У вас, Кутузов, неприятная манера стоять, выдвинув
левую ногу вперед. Это значит: вы уже считаете себя вождем и думаете о монументе…
— Но, по вере вашей, Кутузов, вы не можете претендовать на роль вождя. Маркс не разрешает это, вождей — нет, историю делают массы.
Лев Толстой развил эту ошибочную идею понятнее и проще Маркса, прочитайте-ка «Войну и мир».
Лидия поправила прядь волос, опустившуюся на ухо и щеку ее. Иноков вынул сигару изо рта, стряхнул пепел в горсть
левой руки и, сжав ее в кулак, укоризненно заметил...
— Это
Лев Толстой внушает…
Иноков сунул
левую руку в карман, вытер ее там.
Иноков, держа сигару, как свечку, пальцем
левой руки разрубал синие спирали дыма.
— Нервы. Так вот: в Мариуполе, говорит, вдова, купчиха, за матроса-негра замуж вышла, негр православие принял и в церкви, на
левом клиросе, тенором поет.
Макаров имел вид человека только что проснувшегося, рассеянная улыбка подергивала его красиво очерченные губы, он, по обыкновению, непрерывно курил, папироса дымилась в углу рта, и дым ее заставлял Макарова прищуривать
левый глаз.
Макаров смотрел в открытую на террасу дверь и явно не слышал ничего, постукивая ложкой по ногтям
левой руки.
Лодка описала угол от берега к берегу, потом еще угол, мужик медленно опустил
левую руку, так же медленно поднял правую с багром в ней.
Вдруг, на высоте двух третей колокольни, колокол вздрогнул, в воздухе, со свистом, фигурно извилась лопнувшая веревка,
левая группа людей пошатнулась, задние кучно упали, раздался одинокий, истерический вой...
Клим подумал, что, наверное, он, отвечая, приподнял
левое плечо, как всегда делал, уклоняясь от прямого ответа на вопрос.
Вспомнив старую привычку, Макаров правой рукой откручивал верхнюю пуговицу тужурки,
левая нерешительно отмахивалась от бабочек.
Он снова начал играть, но так своеобразно, что Клим взглянул на него с недоумением. Играл он в замедленном темпе, подчеркивая то одну, то другую ноту аккорда и, подняв
левую руку с вытянутым указательным пальцем, прислушивался, как она постепенно тает. Казалось, что он ломал и разрывал музыку, отыскивая что-то глубоко скрытое в мелодии, знакомой Климу.
— Обожаю Москву! Горжусь, что я — москвич! Благоговейно — да-с! — хожу по одним улицам со знаменитейшими артистами и учеными нашими! Счастлив снять шапку пред Васильем Осиповичем Ключевским, Толстого,
Льва — Льва-с! — дважды встречал. А когда Мария Ермолова на репетицию едет, так я на колени среди улицы встать готов, — сердечное слово!
И, подтверждая свою любовь к истории, он неплохо рассказывал, как талантливейший Андреев-Бурлак пропил перед спектаклем костюм, в котором он должен был играть Иудушку Головлева, как пил Шуйский, как Ринна Сыроварова в пьяном виде не могла понять, который из трех мужчин ее муж. Половину этого рассказа, как и большинство других, он сообщал шепотом, захлебываясь словами и дрыгая
левой ногой. Дрожь этой ноги он ценил довольно высоко...
— Ну — здравствуйте! — обратился незначительный человек ко всем. Голос у него звучный, и было странно слышать, что он звучит властно. Половина кисти
левой руки его была отломлена, остались только три пальца: большой, указательный и средний. Пальцы эти слагались у него щепотью, никоновским крестом. Перелистывая правой рукой узенькие страницы крупно исписанной книги, левой он непрерывно чертил в воздухе затейливые узоры, в этих жестах было что-то судорожное и не сливавшееся с его спокойным голосом.
— Учу я, господин, вполне согласно с наукой и сочинениями
Льва Толстого, ничего вредного в моем поучении не содержится. Все очень просто: мир этот, наш, весь — дело рук человеческих; руки наши — умные, а башки — глупые, от этого и горе жизни.
Лютов стоял, предостерегающе подняв правую руку, крепко растирая
левой неровно отросшую бородку. Макаров, сидя у стола, сосредоточенно намазывал икрою калач. Клим Самгин, на диване, улыбался, ожидая неприличного и смешного.
Лютов протянул
левую руку Самгину и, дирижируя правой, шепнул со свистом...
А Диомидов был явно ненормален. Самгина окончательно убедила в этом странная сцена: уходя от Лидии, столяр и бутафор надевал свое старенькое пальто, он уже сунул
левую руку в рукав, но не мог найти правого рукава и, улыбаясь, боролся с пальто, встряхивал его. Клим решил помочь ему.
Человек с оборванной бородой и синим лицом удавленника шагал, положив правую руку свою на плечо себе, как извозчик вожжи,
левой он поддерживал руку под локоть; он, должно быть, говорил что-то, остатки бороды его тряслись.
Было уже темно, когда вбежала Лидия, а Макаров ввел под руку Диомидова. Самгину показалось, что все в комнате вздрогнуло и опустился потолок. Диомидов шагал прихрамывая, кисть его
левой руки была обернута фуражкой Макарова и подвязана обрывком какой-то тряпки к шее. Не своим голосом он говорил, задыхаясь...
В кухне на полу, пред большим тазом, сидел голый Диомидов, прижав
левую руку ко груди, поддерживая ее правой. С мокрых волос его текла вода, и казалось, что он тает, разлагается. Его очень белая кожа была выпачкана калом, покрыта синяками, изорвана ссадинами. Неверным жестом правой руки он зачерпнул горсть воды, плеснул ее на лицо себе, на опухший глаз; вода потекла по груди, не смывая с нее темных пятен.
— Индивидуалистическое настроение некоторых тоже не бесполезно, может быть, под ним прячется Сократово углубление в самого себя и оборона против софистов. Нет, молодежь у нас интересно растет и много обещает. Весьма примечательно, что упрямая проповедь
Льва Толстого не находит среди юношей учеников и апостолов, не находит, как видим.
Прищурив
левый глаз, он выпил и сунул в рот маленький кусочек хлеба с маслом; это не помешало ему говорить.
Но звонарь, отталкивая людей
левой рукой, поднял в небо свирепые глаза и, широко размахивая правой, трижды перекрестил дорогу.
Цитаты из русской классики со словом «полевые»
Ассоциации к слову «полевые»
Синонимы к слову «полевые»
Предложения со словом «полевой»
- Начали уже цвести полевые цветы, и воздух был пропитан их густым ароматом, но вместе с тем чувствовался ещё какой-то запах, который я не могла распознать.
- Он знал в лицо всех лидеров и большую часть полевых командиров и других заметных фигур.
- Я нашёл в конце концов, что люди проявляли больший интерес к машине, на которой они могли бы ездить по сельским дорогам, чем к орудию полевой работы.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «полевой»
Что (кто) бывают «полевыми»
Афоризмы русских писателей со словом «полевой»
- Вечная слава героям,
Павшим за Родину-мать…
Никогда не забудут живые
Об ушедших друзьях боевых,
Не увянут цветы полевые
На могильных холмах фронтовых.
- Критика — это производственное совещанье,
А не банкет и не суд полевой.
- Так и слезы молодые
Улетают навсегда.
Словно росы полевые —
Знает бог один — куда.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно