Неточные совпадения
Ксения. До
чего ты дойдешь?
Варвара.
Ты все более нахально пользуешься тем,
что отец балует
тебя… и
что он нездоров…
Шура. Ну и пускаю. Люблю пускать пузыри.
Что тебе — мыла жалко?
Звонцов. Разве
ты, Шура, не говорила,
что хочешь?
Звонцов.
Что значит — слишком?
Ты же знаешь мой план…
Варвара. План — это план, но мне кажется,
что ты подозрительно ласков.
Звонцов. Это, наконец, возмутительно! Как
ты говоришь со мной?
Что я — мальчишка? Черт знает…
Булычов. Звал. Эх, Глаха, до
чего ты хороша! Здоровая! Каленая! А Варвара у меня — выдра!
Булычов(изумлен). Да
ты, Глафира, рехнулась!
Ты что: к дочери ревнуешь!
Ты о Шурке не смей эдак думать. Как солдат… Как чужую! А
ты бывала у солдата в руках? Ну?
Аксинья, Шурку пошли мне.
Ты чего мнешься, Андрей? Говори сразу!
Булычов. Ну, этому… не научишь.
Ты что, Аксинья?
Что ты все бродишь,
чего ищешь?
Булычов(идя рядом с ним).
Ты давай мне самые злые, самые дорогие лекарства: мне, брат, обязательно выздороветь надо! Вылечишь — больницу построю, старшим будешь в ней, делай
что хочешь…
Ксения. Ух
ты, господи!
Что выдумают!
Ксения. Ошиблась я, Мокей, давно знаю — ошиблась. Вышла замуж за приказчика, да не за того. Кабы за
тебя вышла — как спокойно жили бы! А он… Господи! Какой озорник!
Чего я от него ни терпела. Дочь прижил на стороне да посадил на мою шею. Зятя выбрал… из плохих — похуже. Боюсь я, Мокей Петрович, обойдут, облапошат меня зять с Варварой, пустят по миру…
Варвара.
Что ты с ним откровенничаешь?
Ты же знаешь,
что он шпионит за нами для матери! Картуз этот он лет десять носит, жадюга! Просален весь. Не понимаю, почему
ты с этим жуликом…
Варвара. Но я же
тебе сказала,
что все это устроит Лиза Достигаева через Жанну! И обойдется — дешевле…
Булычов. Ну, а
что — все-таки?
Ты о
чем думаешь, когда воруешь у меня?
Ксения. Ну,
что ты, Варя, глядишь? Уговори его! Ему лежать велено.
Звонцов. Сделаем так,
что у
тебя будут. А Шурку я берусь укротить…
Звонцов. Рад,
что ты, кажется, что-то понимаешь.
Тебе, интеллигенту-пролетарию, нельзя в эти лютые дни…
Достигаев.
Чем ты расстроен, Степаша?
Достигаев. А —
чего же его искать, — он не прятался.
Ты, Степаша, принес бы стаканчик мне.
Достигаев. Да, да! Это самое. И при этом боится он умереть, а потому — обязательно умрет. И
ты этот факт — учти! Дни нашей жизни такие,
что ротик разевать нельзя, ручки в карманах держать — не полагается. Государственный плетень со всех сторон свиньи подрывают, и
что будет революция, так это даже губернатор понимает…
Достигаев. Милая Варюша, нельзя ни торговать, ни воевать, не умея сосчитать, сколько денег в кармане. Про Маланьины деньги узнать можно так: имеется дама Секлетея Полубояринова, она — участница нощных бдений владыки Никандра, а Никандр — всякие деньги любит считать. Кроме того, есть один человек в епархиальном совете, — мы его оставим в резерве.
Ты, Варюша, возьмись переговори с Полубояриновой, и ежели окажется,
что деньжата — монастырские, ну, — сами понимаете! Куда это красавица моя ускользнула?
Глафира. А вчера был слух,
что ты арестован.
Глафира.
Что же — воровать у хозяев буду для
тебя?
Лаптев. Да ведь уже не первый раз! Все равно — и раньше грешила, грех — на мне! Ребятам, ей-богу, кушать охота!
Тебе же в доме этом за труд твой принадлежит больше,
чем хозяевам.
Ксения. Ой! Ох,
что ты тут сидишь?
Ксения. То — нигде нет его, то вдруг придет! Как в прятки играешь. Отец-то крестный — болеет, а
тебе хоть бы
что…
Лаптев. Да она же началась!
Ты —
что, газет не читаешь?
Лаптев(удивлен).
Что это
ты, девушка, как будто только сегодня проснулась?
Лаптев(обняв ее за плечи). В самом деле —
что с
тобой?
Алексей.
Что ты сочиняешь? Дурочка!
Алексей.
Ты что мямлишь? Она замуж за
тебя напрашивается. Теперь все девицы торопятся быть вдовами героев. Ибо — паек, ореол и пенсия.
Шура. Тоня, — забудь все плохое,
что я
тебе говорила о нем!
Антонина. О Тятине? А —
что ты говорила? Я не помню.
Антонина.
Ты веришь,
что будет революция?
Булычов. Ну — все едино: обители, обидели, грабители.
Тебя чем деньги беспокоят? Боишься — умру — пропадут?
Мелания. Еретик! Подумай —
что лезет
тебе в нездоровую-то башку? Ведь — понимаешь, ежели бог допустил дьявола соблазнить
тебя, — значит, бог от
тебя отрекся.
Булычов. Отрекся — а? За
что? За то,
что я деньги любил, баб люблю, на сестре твоей, дуре, из-за денег женился, любовником твоим был, за это отрекся? Эх
ты… ворона полоротая! Каркаешь, а — без смысла!
Мелания(ошалела). Да
что ты, Егор? Обезумел
ты? Господи помилуй…
Ксения.
Что ты? А Меланья-то где?
Ксения. Дай же
ты мне, Егор, слово сказать!
Ты совсем уж перестал говорить со мной, будто я мебель какая! Ну,
что ты как смотришь!
Ксения.
Что же это началось у нас? Светопреставление какое-то! Зятек у себя, наверху, трактир устроил, с утра до ночи люди толкутся, заседают чего-то; вчера семь бутылок красного выпили да водки сколько… Дворник Измаил жалуется — полиция одолела его, все спрашивает: кто к нам ходит? А они там всё про царя да министров. И каждый день — трактир.
Ты что голову повесил?
Ксения. Когда же это я уговаривалась с ней,
что ты?
Булычов. Идите-ко, взгляните,
чего она испугалась? А
ты, отец, садись, рассказывай.
Булычов. Все — можно. Ступай! (Оглядывается, усмехаясь, бормочет.) Отец… Павлин… Филин…
Тебе, Егор, надо было табак курить. В дыму — легче, не все видно… Ну,
что, Мокей?
Булычов. Вон
что? Н-да… черти драповые! (Подумал.) Ну, а
тебе чего надо?