Она говорила, сердясь, что я бестолков и упрям; это было горько слышать, я очень добросовестно старался запомнить проклятые
стихи и мысленно читал их без ошибок, но, читая вслух, — неизбежно перевирал. Я возненавидел эти неуловимые строки и стал, со зла, нарочно коверкать их, нелепо подбирая в ряд однозвучные слова; мне очень нравилось, когда заколдованные стихи лишались всякого смысла.
Неточные совпадения
Но особенно хорошо сказывала она
стихи о том, как богородица ходила по мукам земным, как она увещевала разбойницу «князь-барыню» Енгалычеву не бить, не грабить русских людей;
стихи про Алексея божия человека, про Ивана-воина; сказки о премудрой Василисе, о Попе-Козле
и божьем крестнике; страшные были о Марфе Посаднице, о Бабе Усте, атамане разбойников, о Марии, грешнице египетской, о печалях матери разбойника; сказок, былей
и стихов она знала бесчисленно много.
Вскоре мать начала энергично учить меня «гражданской» грамоте: купила книжки,
и по одной из них — «Родному слову» — я одолел в несколько дней премудрость чтения гражданской печати, но мать тотчас же предложила мне заучивать
стихи на память,
и с этого начались наши взаимные огорчения.
Я ответил — нет, но тотчас подумал: «А может быть, притворяюсь?»
И вдруг, не спеша, прочитал
стихи совершенно правильно; это меня удивило
и уничтожило.
Она стала требовать, чтоб я всё больше заучивал
стихов, а память моя всё хуже воспринимала эти ровные строки,
и всё более росло, всё злее становилось непобедимое желание переиначить, исказить
стихи, подобрать к ним другие слова; это удавалось мне легко — ненужные слова являлись целыми роями
и быстро спутывали обязательное, книжное.
Всё это было верно, я чувствовал себя виноватым, но как только принимался учить
стихи — откуда-то сами собою являлись, ползли тараканами другие слова
и тоже строились в строки.
Я знал жития некоторых из них — Кирика
и Улиты, Варвары Великомученицы, Пантелеймона
и еще многих, мне особенно нравилось грустное житие Алексея божия человека
и прекрасные
стихи о нем: их часто
и трогательно читала мне бабушка.
После этой истории мать сразу окрепла, туго выпрямилась
и стала хозяйкой в доме, а дед сделался незаметен, задумчив,
тих непохоже на себя.
— Как же это? Ведь это надобно учить! А может, что-нибудь знаешь, слыхал? Псалтырь знаешь? Это хорошо!
И молитвы? Ну, вот видишь! Да еще
и жития?
Стихами? Да ты у меня знающий…
Я видел, что он действительно слушает
и ему нравятся
стихи; он спрашивал меня долго, потом вдруг остановил, осведомляясь, быстро...
Но Ленский, не имев, конечно, // Охоты узы брака несть, // С Онегиным желал сердечно // Знакомство покороче свесть. // Они сошлись. Волна и камень, //
Стихи и проза, лед и пламень // Не столь различны меж собой. // Сперва взаимной разнотой // Они друг другу были скучны; // Потом понравились; потом // Съезжались каждый день верхом // И скоро стали неразлучны. // Так люди (первый каюсь я) // От делать нечего друзья.
— Да, это прекрасно, моя милая, — сказала бабушка, свертывая мои
стихи и укладывая их под коробочку, как будто не считая после этого княгиню достойною слышать такое произведение, — это очень хорошо, только скажите мне, пожалуйста, каких после этого вы можете требовать деликатных чувств от ваших детей?
Тут он взял от меня тетрадку и начал немилосердно разбирать каждый
стих и каждое слово, издеваясь надо мной самым колким образом. Я не вытерпел, вырвал из рук его мою тетрадку и сказал, что уж отроду не покажу ему своих сочинений. Швабрин посмеялся и над этой угрозою. «Посмотрим, — сказал он, — сдержишь ли ты свое слово: стихотворцам нужен слушатель, как Ивану Кузмичу графинчик водки перед обедом. А кто эта Маша, перед которой изъясняешься в нежной страсти и в любовной напасти? Уж не Марья ль Ивановна?»
Напротив, с Катей Аркадий был как дома; он обращался с ней снисходительно, не мешал ей высказывать впечатления, возбужденные в ней музыкой, чтением повестей,
стихов и прочими пустяками, сам не замечая или не сознавая, что эти пустяки и его занимали.
Неточные совпадения
Добчинский. Я бы
и не беспокоил вас, да жаль насчет способностей. Мальчишка-то этакой… большие надежды подает: наизусть
стихи разные расскажет
и, если где попадет ножик, сейчас сделает маленькие дрожечки так искусно, как фокусник-с. Вот
и Петр Иванович знает.
Но когда он убедился, что злодеяние уже совершилось, то чувства его внезапно
стихают,
и одна только жажда водворяется в сердце его — это жажда безмолвия.
— Слушай! — сказал он, слегка поправив Федькину челюсть, — так как ты память любезнейшей моей родительницы обесславил, то ты же впредь каждый день должен сию драгоценную мне память в
стихах прославлять
и стихи те ко мне приносить!
Когда запели причастный
стих, в церкви раздались рыдания,"больше же всех вопили голова
и предводитель, опасаясь за многое имение свое".
Чем далее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов. «Были между ними, — говорит летописец, — старики седые
и плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли; были
и молодые, кои той воли едва отведали, но
и те тоже плакали. Тут только познали все, какова такова прекрасная воля есть». Когда же раздались заключительные
стихи песни: