Бабушка, сидя около меня,
чесала волосы и морщилась, что-то нашептывая. Волос у нее было странно много, они густо покрывали ей плечи, грудь, колени и лежали на полу, черные, отливая синим. Приподнимая их с пола одною рукою и держа на весу, она с трудом вводила в толстые пряди деревянный редкозубый гребень; губы ее кривились, темные глаза сверкали сердито, а лицо в этой массе волос стало маленьким и смешным.
Бывало — проснется бабушка, долго, сидя на кровати,
чешет гребнем свои удивительные волосы, дергает головою, вырывает, сцепив зубы, целые пряди длинных черных шелковинок и ругается шепотом, чтоб не разбудить меня...
На другую пролетку уселась зеленая старуха со старшим сыном, офицером, — она сидела, как написанная, а он
чесал себе бороду ручкой сабли и позевывал.