В этом Яков видел нарастание всеобщей глупости, сам же он жил страхом не выдуманным, а вполне реальным, всей
кожей чувствуя, что ему на шею накинута петля, невидимая, но всё более тугая и влекущая его навстречу большой, неотвратимой беде.
Неточные совпадения
Пётр поворачивается, как волк, не сгибая шеи, приподнимает фату и сухими губами, носом тычется в щёку,
чувствуя атласный холод её
кожи, пугливую дрожь плеча; ему жалко Наталью и тоже стыдно, а тесное кольцо подвыпивших людей орёт...
Наталья всё так же много и деловито молилась, а помолясь и опрокинувшись в кровать, усердно вызывала мужа к наслаждению её пышным телом. От
кожи её пахло чуланом, в котором хранились банки солений, маринадов, копчёной рыбы, окорока. Пётр нередко и всё чаще
чувствовал, что жена усердствует чрезмерно, ласки её опустошают его.
С трудом пошевелив тело своё, Артамонов сбросил на пол страшно тяжёлые ноги, но
кожа подошв не
почувствовала пола, и старику показалось, что ноги отделились, ушли от него, а он повис в воздухе. Это — испугало его, он схватился руками за плечо Тихона.
Неточные совпадения
Чувствуя, как в него сквозь платье и
кожу просачивается холодное уныние, Самгин поставил чемоданы, снял шляпу, вытер потный лоб и напомнил себе:
Однако он
чувствовал, что на этот раз мелкие мысли не помогают ему рассеять только что пережитое впечатление. Осторожно и медленно шагая вверх, он прислушивался, как в нем растет нечто неизведанное. Это не была привычная работа мысли, автоматически соединяющей слова в знакомые фразы, это было нарастание очень странного ощущения: где-то глубоко под
кожей назревало, пульсировало, как нарыв, слово:
Когда вдалеке, из пасти какой-то улицы, на Театральную площадь выползла красная голова небывало и неестественно плотного тела процессии, он
почувствовал, что по всей
коже его спины пробежала холодноватая дрожь; он не понимал, что вызвало ее: испуг или восхищение?
Он исчез. Самгин, заваривая чай и глядя, как льется из крана струя кипятка,
чувствовал, что под
кожей его струится холод.
Он весь день прожил под впечатлением своего открытия, бродя по лесу, не желая никого видеть, и все время видел себя на коленях пред Лидией, обнимал ее горячие ноги,
чувствовал атлас их
кожи на губах, на щеках своих и слышал свой голос: «Я тебя люблю».