Неточные совпадения
— Что ты, бог с тобой! Я тебя впервые вижу, кто ты
есть — не знаю, а ты — эко!
Дочь у меня одна, замуж ей рано, да ты и не видал её, не знаешь — какова… Что ты?
— Про меня — спроси исправника, он князю моему довольно обязан, и ему князем писано, чтоб чинить мне помощь во всех делах. Худого — не услышишь, вот те порука — святые иконы.
Дочь твою я знаю, я тут, у тебя в городе, всё знаю, четыре раза неприметно
был, всё выспросил. Старший мой тоже здесь бывал и
дочь твою видел — не беспокойся!
Трудно
было вдове Баймаковой, и всё чаще она поколачивала
дочь, сама чувствуя, что без причины злится на неё. Она старалась как можно реже видеть постояльцев, а люди эти всё чаще становились против неё, затемняя жизнь тревогой.
Он смутно почувствовал, что сказано им не то, что хотелось сказать, и даже сказана какая-то неправда. А чтоб успокоить жену и отвести от себя опасность, нужно
было сказать именно правду, очень простую, неоспоримо ясную, чтоб жена сразу поняла её, подчинилась ей и не мешала ему глупыми жалобами, слезами, тем бабьим, чего в ней до этой поры не
было. Глядя, как она небрежно, неловко укладывает
дочь, он говорил...
Дочь Елена приезжала домой только летом, она
была какая-то чужая барышня.
В
дочери, рослой, неразговорчивой, тоже
было что-то скучное и общее с Яковом. Она любила лежать, читая книжки, за чаем
ела много варенья, а за обедом, брезгливо отщипывая двумя пальчиками кусочки хлеба, болтала ложкой в тарелке, как будто ловя в супе муху; поджимала туго налитые кровью, очень красные губы и часто, не подобающим девчонке тоном, говорила матери...
Торопливо и путано она рассказала какую-то сказку: бог разрешил сатане соблазнить одного доктора, немца, и сатана подослал к доктору чёрта. Дёргая себя за ухо, Артамонов добросовестно старался понять смысл этой сказки, но
было смешно и досадно слышать, что
дочь говорит поучающим тоном, это мешало понимать.
—
Будь у меня
дочь, я бы его женил, цепью приковал бы к делу!
— Верно, ты говоришь глупости. А вот старики
были умнее нас, стариками сказано: «От сыновей — горе, от
дочерей — вдвое», — поняла?
Теперь она боялась Мирона, доктора Яковлева,
дочери своей Татьяны и, дико растолстев, целые дни
ела. Из-за неё едва не удивился брат. Дети не уважали её. Когда она уговаривала Якова жениться, сын советовал ей насмешливо...
Старшая
дочь Елена, широколицая, широкобёдрая баба, избалованная богатством и пьяницей мужем,
была совершенно чужим человеком; она изредка приезжала навестить родителей, пышно одетая, со множеством колец на пальцах. Позванивая золотыми цепочками, брелоками, глядя сытыми глазами в золотой лорнет, она говорила усталым голосом...
У неё
была какая-то особенно раздражавшая страсть к чистоте: садясь на стул, она обмахивала его платочком, от неё так крепко пахло духами, что хотелось чихать; её бесцеремонная, обидная брезгливость ко всему в доме вызывала у Артамонова желание возместить
дочери за всё, чем она раздражала его; он при ней ходил по дому и даже по двору в одном нижнем белье, в неподпоясанном халате, в галошах на босую ногу, а за обедом громко чавкал и рыгал, как башкир.
Дочь возмущалась...
Дочь бывала за границей и вечерами лениво, жирненьким голоском рассказывала матери чепуху: в каком-то городе бабы моют наружные стены домов щётками с мылом, в другом городе зиму и лето такой туман, что целый день горят фонари, а всё-таки ничего не видно; в Париже все торгуют готовым платьем и
есть башня настолько высокая, что с неё видно города, которые за морем.
Хорошо, густо
пела сорокалетняя, но свежая, круглая, грудастая
дочь Помялова, третий раз вдова и первая в городе по скандальной, бесстыдной жизни. Пётр Артамонов слышал, как она вполголоса советовала Наталье...
— Ваша любовь, то
есть Пелагея Андреевна, познакомилась с
дочерью попа Сладкопевцева, так вы ей скажите, чтобы она это бросила.
Неточные совпадения
Городничий. Знаете ли, что он женится на моей
дочери, что я сам
буду вельможа, что я в самую Сибирь законопачу?
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает
дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не
было, что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с
дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе
есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Был господин Поливанов жесток; //
Дочь повенчав, муженька благоверного // Высек — обоих прогнал нагишом, // В зубы холопа примерного, // Якова верного, // Походя дул каблуком.
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность
дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее сердца.
Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни
был,
будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.