Неточные совпадения
Вообще мы старались быть любезны с гостями, показывали им,
после завтрака, картинки и, между прочим, в книге Зибольда изображение
японских видов: людей, зданий, пейзажей и прочего.
Да, я забыл сказать, что за полчаса до назначенного времени приехал, как и в первый раз, старший
после губернатора в городе чиновник сказать, что полномочные ожидают нас. За ним, по
японскому обычаю, тянулся целый хвост баниосов и прочего всякого чина. Чиновник выпил чашку чаю, две рюмки cherry brandy (вишневой наливки) и уехал.
Он нам показывал много лакированных вещей работы здешних жителей: чашки для кушанья, поставцы, судки, подносы и т. п.; но
после японских вещей в этом роде на эти и глядеть было нельзя.
После того Манила не раз подвергалась нападениям китайцев, даже
японских пиратов, далее голландцев, которые завистливым оком заглянули и туда, наконец, англичан. Эти последние, воюя с испанцами, напали, в 1762 году, и на Манилу и вконец разорили ее. Через год и семь месяцев мир был заключен и колония возвращена Испании.
Неточные совпадения
Много таких дам в бриллиантах появилось в Кружке
после японской войны. Их звали «интендантскими дамами». Они швырялись тысячами рублей, особенно «туровала» одна блондинка, которую все называли «графиней». Она была залита бриллиантами. Как-то скоро она сошла на нет — сперва слиняли бриллианты, а там и сама исчезла. Ее потом встречали на тротуаре около Сандуновских бань…
Особенно много их появилось в Москве
после японской войны. Это были поставщики на армию, их благодетели — интенданты. Их постепенный рост наблюдали приказчики магазина Елисеева, а в «Эрмитаж» они явились уже «вась-сиясями».
Следующее
после Крестов селение находится у реки с
японским названием Такоэ, впадающей в Найбу.
Приблизительно через полтораста лет
после Пояркова на Амуре появляются два
японских путешественника: Могами Токнай в 1785 году и Мамия Ринзо в 1808 году.
Как-то обедал я у него.
После обеда пошли в сад, бывший при доме. Бросались снежками, расчищали лопатами дорожки от снега. Потом разговорились. Месяца два назад началась
японская война. Говорили мы о безумии начатой войны, о чудовищных наших неурядицах, о бездарности наместника на Дальнем Востоке, адмирала Алексеева. Были серые зимние сумерки, полные снежимой тишины. Вдруг из-за забора раздался громкий ядовитый голос: