Неточные совпадения
Они, опираясь
на зонтики, повелительно смотрели своими синими
глазами на море,
на корабли и
на воздымавшуюся над их головами и поросшую виноградниками
гору.
Опираясь
на него, я вышел «
на улицу» в тот самый момент, когда палуба вдруг как будто вырвалась из-под ног и скрылась, а перед
глазами очутилась целая изумрудная
гора, усыпанная голубыми волнами, с белыми, будто жемчужными, верхушками, блеснула и тотчас же скрылась за борт. Меня стало прижимать к пушке, оттуда потянуло к люку. Я обеими руками уцепился за леер.
Задолго до въезда в город
глазам нашим открылись три странные массы
гор, не похожих ни
на одну из виденных нами.
Здесь пока, до начала
горы, растительность была скудная, и дачи, с опаленною кругом травою и тощими кустами, смотрели жалко. Они с закрытыми своими жалюзи, как будто с закрытыми
глазами, жмурились от солнца. Кругом немногие деревья и цветники, неудачная претензия
на сад, делали эту наготу еще разительнее. Только одни исполинские кусты алоэ, вдвое выше человеческого роста, не боялись солнца и далеко раскидывали свои сочные и колючие листья.
Жар несносный; движения никакого, ни в воздухе, ни
на море. Море — как зеркало, как ртуть: ни малейшей ряби. Вид пролива и обоих берегов поразителен под лучами утреннего солнца. Какие мягкие, нежащие
глаз цвета небес и воды! Как ослепительно ярко блещет солнце и разнообразно играет лучами в воде! В ином месте пучина кипит золотом, там как будто
горит масса раскаленных угольев: нельзя смотреть; а подальше, кругом до горизонта, распростерлась лазурная гладь.
Глаз глубоко проникает в прозрачные воды.
«Где жилье?» — спросил я, напрасно ища
глазами хижины, кровли, человека или хоть животное. Ничего не видать; но наши были уже
на берегу. Вон в этой бухточке есть хижина, вон в той две да за
горой несколько избушек.
По
горам, в лесу, огни, точно звезды, плавали, опускаясь и подымаясь по скатам холмов: видно было, что везде расставлены люди, что
на нас смотрели тысячи
глаз, сторожили каждое движение.
Глаза разбегались у нас, и мы не знали,
на что смотреть:
на пешеходов ли, спешивших, с маленькими лошадками и клажей
на них, из столицы и в столицу;
на дальнюю ли
гору, которая мягкой зеленой покатостью манила войти
на нее и посидеть под кедрами; солнце ярко выставляло ее напоказ, а тут же рядом пряталась в прохладной тени долина с огороженными высоким забором хижинами, почти совсем закрытыми ветвями.
И теперь помню, как скорлупка-двойка вдруг пропадала из
глаз, будто проваливалась в глубину между двух водяных
гор, и долго не видно было ее, и потом всползала опять боком
на гребень волны.
Неточные совпадения
Попасть
на доку надобно, // А толстого да грозного // Я всякому всучу… // Давай больших, осанистых, // Грудь с
гору,
глаз навыкате, // Да чтобы больше звезд!
Гремит
на Волге музыка. // Поют и пляшут девицы — // Ну, словом, пир
горой! // К девицам присоседиться // Хотел старик, встал
на ноги // И чуть не полетел! // Сын поддержал родителя. // Старик стоял: притопывал, // Присвистывал, прищелкивал, // А
глаз свое выделывал — // Вертелся колесом!
Долли утешилась совсем от
горя, причиненного ей разговором с Алексеем Александровичем, когда она увидела эти две фигуры: Кити с мелком в руках и с улыбкой робкою и счастливою, глядящую вверх
на Левина, и его красивую фигуру, нагнувшуюся над столом, с горящими
глазами, устремленными то
на стол, то
на нее. Он вдруг просиял: он понял. Это значило: «тогда я не могла иначе ответить».
Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок —
на память?.. А смешно подумать, что
на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются,
глаза горят, кровь кипит…
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге
на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела
на небо, потому что, сколько
глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало
на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.