Неточные совпадения
И вот морская даль, под этими синими и ясными небесами, оглашается звуками
русской песни, исполненной неистового веселья, Бог
знает от каких радостей, и сопровождаемой исступленной пляской, или послышатся столь известные вам, хватающие за сердце стоны и вопли от каких-то старинных, исторических, давно забытых страданий.
«Сам пришел:
узнал, что
русские приехали, пришел посмотреть; никогда, говорит, не видал».
По-французски он не
знал ни слова. Пришел зять его, молодой доктор, очень любезный и разговорчивый. Он говорил по-английски и по-немецки; ему отвечали и на том и на другом языке. Он изъявил, как и все почти встречавшиеся с нами иностранцы, удивление, что
русские говорят на всех языках. Эту песню мы слышали везде. «Вы не
русский, — сказали мы ему, — однако ж вот говорите же по-немецки, по-английски и по-голландски, да еще, вероятно, на каком-нибудь из здешних местных наречий».
«Отвези в последний раз в Саймонстоун, — сказал я не без грусти, — завтра утром приезжай за нами». — «Yes, sir, — отвечал он, — а
знаете ли, — прибавил потом, — что пришло еще
русское судно?» — «Какое? когда?» — «Вчера вечером», — отвечал он.
С баниосами были переводчики Льода и Cьоза. Я вслушивался в японский язык и нашел, что он очень звучен. В нем гласные преобладают, особенно в окончаниях. Нет ничего грубого, гортанного, как в прочих восточных языках. А баниосы сказали, что
русский язык похож будто на китайский, — спасибо! Мы заказали привезти много вещей, вееров, лакированных ящиков и тому подобного. Не
знаем, привезут ли.
Впрочем, всем другим нациям простительно не уметь наслаждаться хорошим чаем: надо
знать, что значит чашка чаю, когда войдешь в трескучий, тридцатиградусный мороз в теплую комнату и сядешь около самовара, чтоб оценить достоинство чая. С каким наслаждением пили мы чай, который привез нам в Нагасаки капитан Фуругельм! Ящик стоит 16 испанских талеров; в нем около 70
русских фунтов; и какой чай! У нас он продается не менее 5 руб. сер. за фунт.
После обеда нас повели в особые галереи играть на бильярде. Хозяин и некоторые гости,
узнав, что мы собираемся играть
русскую, пятишаровую партию, пришли было посмотреть, что это такое, но как мы с Посьетом в течение получаса не сделали ни одного шара, то они постояли да и ушли, составив себе, вероятно, не совсем выгодное понятие о
русской партии.
Он говорил по-английски и прежде всего,
узнав, что мы
русские, сказал, что есть много заказов из Петербурга, потом объяснил, что он, несколько месяцев назад, выписан из Гаваны, чтоб ввести гаванский способ свертывать сигары вместо манильского, который оказывается по многим причинам неудобен.
—
Русские говорят по-французски, по-английски и по-немецки; нам следовало бы
знать один из этих языков».
Вчера, 17-го, какая встреча: обедаем; говорят, шкуна какая-то видна. Велено поднять флаг и выпалить из пушки. Она подняла наш флаг. Браво! Шкуна «Восток» идет к нам с вестями из Европы, с письмами… Все ожило. Через час мы читали газеты,
знали все, что случилось в Европе по март. Пошли толки, рассуждения, ожидания. Нашим судам велено идти к
русским берегам. Что-то будет? Скорей бы добраться: всего двести пятьдесят миль осталось до места, где предположено ждать дальнейших приказаний.
Разочарованные насчет победы над неприятелем [В это самое время, именно 16 августа, совершилось между тем, как
узнали мы в свое время, геройское, изумительное отражение многочиленного неприятеля горстью
русских по ту сторону моря, в Камчатке.], мы продолжали плыть по курсу в Аян.
Вот уж другую станцию еду в телеге, или скате, как ее называют здесь и
русские и якуты, не
знаю только на каком языке.
Чиновник был послан, сколько я мог
узнать, чтоб сблизить их. «Как же вы сделали?» — спросил я его. «Лаской и подарками, — сказал он, — я с трудом зазвал их старшин на
русскую сторону, к себе в юрту, угостил чаем, уверил, что им опасаться нечего, и после того многие семейства перекочевали на
русскую сторону».
Неточные совпадения
Они
знали его щедрость, и чрез полчаса больной гамбургский доктор, живший наверху, с завистью смотрел в окно на эту веселую
русскую компанию здоровых людей, собравшуюся под каштаном.
―
Знаю вас и вашу полезную, ― опять он поймал моль, ― деятельность, как и всякий
Русский, ― сказал адвокат наклонившись.
— Я не имею удовольствия
знать этого господина Левина, — улыбаясь сказал Вронский, — но, вероятно, он никогда не видал тех машин, которые он осуждает. А если видел и испытывал, то кое-как, и не заграничную, а какую-нибудь
русскую. А какие же тут могут быть взгляды?
— А мы живем и ничего не
знаем, — сказал раз Вронский пришедшему к ним поутру Голенищеву. — Ты видел картину Михайлова? — сказал он, подавая ему только что полученную утром
русскую газету и указывая на статью о
русском художнике, жившем в том же городе и окончившем картину, о которой давно ходили слухи и которая вперед была куплена. В статье были укоры правительству и Академии за то, что замечательный художник был лишен всякого поощрения и помощи.
— Не
знаю, я не пробовал подолгу. Я испытывал странное чувство, — продолжал он. — Я нигде так не скучал по деревне,
русской деревне, с лаптями и мужиками, как прожив с матушкой зиму в Ницце. Ницца сама по себе скучна, вы
знаете. Да и Неаполь, Сорренто хороши только на короткое время. И именно там особенно живо вспоминается Россия, и именно деревня. Они точно как…