Неточные совпадения
Прошли и Борнгольм — помните «
милый Борнгольм» и таинственную, недосказанную легенду Карамзина?
Между прочим, в одном месте я встретил надпись: «Контора омнибусов»; спрашиваю: куда они
ходят, и мне называют ближайшие места,
миль за 40 и за 50 от Капштата.
— «Шесть
миль занимает, — отвечал Вандик, — мы здесь остановимся, — продолжал он, как будто на мой прежний вопрос, — и я сбегаю узнать, чья это лошадь
ходит там на лугу: я ее не видал никогда».
От островов Бонинсима до Японии — не путешествие, а прогулка, особенно в августе: это лучшее время года в тех местах. Небо и море спорят друг с другом, кто лучше, кто тише, кто синее, — словом, кто более понравится путешественнику. Мы в пять дней
прошли 850
миль. Наше судно, как старшее, давало сигналы другим трем и одно из них вело на буксире. Таща его на двух канатах, мы могли видеться с бывшими там товарищами; иногда перемолвим и слово, написанное на большой доске складными буквами.
Лодки эти превосходны в морском отношении: на них одна длинная мачта с длинным парусом. Борты лодки, при боковом ветре, идут наравне с линией воды, и нос зарывается в волнах, но лодка держится, как утка; китаец лежит и беззаботно смотрит вокруг. На этих больших лодках рыбаки выходят в море, делая значительные переходы. От Шанхая они
ходят в Ниппо, с товарами и пассажирами, а это составляет, кажется, сто сорок морских
миль, то есть около двухсот пятидесяти верст.
Утро чудесное, море синее, как в тропиках, прозрачное; тепло, хотя не так, как в тропиках, но, однако ж, так, что в байковом пальто сносно
ходить по палубе. Мы шли все в виду берега. В полдень оставалось
миль десять до места; все вышли, и я тоже, наверх смотреть, как будем входить в какую-то бухту, наше временное пристанище. Главное только усмотреть вход, а в бухте ошибиться нельзя: промеры показаны.
Вечер так и
прошел; мы были вместо десяти уже в шестнадцати
милях от берега. «Ну, завтра чем свет войдем», — говорили мы, ложась спать. «Что нового?» — спросил я опять, проснувшись утром, Фаддеева. «Васька жаворонка съел», — сказал он. «Что ты, где ж он взял?» — «Поймал на сетках». — «Ну что ж не отняли?» — «Ушел в ростры, не могли отыскать». — «Жаль! Ну а еще что?» — «Еще — ничего». — «Как ничего: а на якорь становиться?» — «Куда те становиться: ишь какая погода! со шканцев на бак не видать».
Мы
прошли большой залив и увидели две другие бухты, направо и налево, длинными языками вдающиеся в берега, а большой залив шел сам по себе еще
мили на две дальше.
Неточные совпадения
— Вот-вот именно, — поспешно обратилась к нему княгиня Мягкая. — Но дело в том, что Анну я вам не отдам. Она такая славная,
милая. Что же ей делать, если все влюблены в нее и как тени
ходят за ней?
Грушницкий принял таинственный вид:
ходит, закинув руки за спину, и никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой
милой улыбкою.
Прошло минут пять; сердце мое сильно билось, но мысли были спокойны, голова холодна; как я ни искал в груди моей хоть искры любви к
милой Мери, но старания мои были напрасны.
Когда она
прошла мимо нас, от нее повеяло тем неизъяснимым ароматом, которым дышит иногда записка
милой женщины.
Она, по обыкновению, дожидалась меня у калитки, завернувшись в шубку; луна освещала ее
милые губки, посиневшие от ночного холода. Узнав меня, она улыбнулась, но мне было не до нее. «Прощай, Настя», — сказал я,
проходя мимо. Она хотела что-то отвечать, но только вздохнула.