Неточные совпадения
«Отошлите это в ученое общество, в академию, — говорите вы, — а беседуя с людьми всякого образования, пишите иначе. Давайте нам чудес, поэзии, огня, жизни и красок!» Чудес, поэзии! Я сказал, что их нет, этих чудес: путешествия утратили чудесный характер. Я
не сражался со львами и тиграми,
не пробовал человеческого мяса. Все
подходит под какой-то прозаический уровень.
Напрасно я силился
подойти к нему: ноги
не повиновались, и он смеялся моим усилиям.
Не прошло минуты, ко мне
подошли три офицера: барон Шлипенбах, мичманы Болтин и Колокольцев — мои будущие спутники и отличные приятели.
Подойдя ближе, мы
не заметили никакого движения на нем.
Ко мне уж
не раз
подходил один говорящий по-французски индиец.
От нечего делать я оглядывал стены и вдруг вижу: над дверью что-то ползет, дальше на потолке тоже, над моей головой, кругом по стенам, в углах — везде. «Что это?» — спросил я слугу-португальца. Он отвечал мне что-то — я
не понял. Я
подошел ближе и разглядел, что это ящерицы, вершка в полтора и два величиной. Они полезны в домах, потому что истребляют насекомых.
Сейчас подняли красный флаг, которым у нас вызывают гокейнсов: им объявили, чтоб этого
не было; что если их лодки будут
подходить близко, то их отведут силой дальше.
Вчера отвели насильно две их лодки дальше от фрегата; сам я
не видал этого, но, говорят, забавно было смотреть, как они замахали руками, когда наши катера
подошли, приподняли их якорь и оттащили далеко.
Японская лодка, завидев яркие огни, отделилась от прочих и
подошла, но
не близко:
не смела и, вероятно, заслушалась новых сирен, потому что остановилась и долго колыхалась на одном месте.
Едва мы
подошли к проливцу между Паппенбергом и Ивосима, как вслед за нами, по обыкновению, с разных точек бросились японские казенные лодки,
не стоящие уже кругом нас цепью, с тех пор как мы отбуксировали их прочь, а кроющиеся под берегом.
Но холодно; я прятал руки в рукава или за пазуху, по карманам, носы у нас посинели. Мы осмотрели,
подойдя вплоть к берегу, прекрасную бухту, которая лежит налево, как только входишь с моря на первый рейд. Я прежде
не видал ее, когда мы входили: тогда я занят был рассматриванием ближних берегов, батарей и холмов.
Подходя к перевозу, мы остановились посмотреть прелюбопытную машину, которая качала из бассейна воду вверх на террасы для орошения полей. Это — длинная, движущаяся на своей оси лестница, ступеньки которой загребали воду и тащили вверх. Машину приводила в движение корова, ходя по вороту кругом. Здесь, как в Японии, говядину
не едят: недостало бы мест для пастбищ; скота держат столько, сколько нужно для работы, от этого и коровы
не избавлены от ярма.
Мы на этот раз
подошли к Нагасаки так тихо в темноте, что нас с мыса Номо и
не заметили и стали давать знать с батарей в город выстрелами о нашем приходе в то время, когда уже мы становились на якорь.
Я слышу слово «misverstand» [недоразумение — голл.] от переводчика и
подхожу узнать, что такое: он говорит, что на их батареях люди
не предупреждены о салюте, и оттого выйдет недоразумение: станут, пожалуй, палить и они.
Когда я задумался,
не зная, за что приняться, Накамура Тамея, церемониймейстер,
подошел ко мне и показал на птичку, предлагая попробовать ее.
Он
не вдруг
подошел: сделает два шага и остановится в нерешимости; наконец
подошел.
Другой переводчик, Эйноске, был в Едо и возился там «с людьми Соединенных Штатов». Мы узнали, что эти «люди» ведут переговоры мирно; что их точно так же провожают в прогулках лодки и
не пускают на берег и т. п. Еще узнали, что у них один пароход приткнулся к мели и начал было погружаться на рейде; люди уже бросились на японские лодки, но пробитое отверстие успели заткнуть. Американцы в Едо
не были, а только в его заливе, который мелководен, и на судах к столице верст за тридцать
подойти нельзя.
Нам подали шлюпки, и мы, с людьми и вещами, свезены были на прибрежный песок и там оставлены, как совершенные Робинзоны. Что толку, что Сибирь
не остров, что там есть города и цивилизация? да до них две, три или пять тысяч верст! Мы поглядывали то на шкуну, то на строения и
не знали, куда преклонить голову. Между тем к нам
подошел какой-то штаб-офицер, спросил имена, сказал свое и пригласил нас к себе ужинать, а завтра обедать. Это был начальник порта.
Около городка Симодо течет довольно быстрая горная речка: на ней было несколько джонок (мелких японских судов). Джонки вдруг быстро понеслись
не по течению, а назад, вверх по речке. Тоже необыкновенное явление: тотчас послали с фрегата шлюпку с офицером узнать, что там делается. Но едва шлюпка
подошла к берегу, как ее водою подняло вверх и выбросило. Офицер и матросы успели выскочить и оттащили шлюпку дальше от воды. С этого момента начало разыгрываться страшное и грандиозное зрелище.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и
не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны
подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Да кто там еще? (
Подходит к окну.)
Не хочу,
не хочу!
Не нужно,
не нужно! (Отходя.)Надоели, черт возьми!
Не впускай, Осип!
Впопад ли я ответила — //
Не знаю… Мука смертная // Под сердце
подошла… // Очнулась я, молодчики, // В богатой, светлой горнице. // Под пологом лежу; // Против меня — кормилица, // Нарядная, в кокошнике, // С ребеночком сидит: // «Чье дитятко, красавица?» // — Твое! — Поцаловала я // Рожоное дитя…
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники //
Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней
подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Поля совсем затоплены, // Навоз возить — дороги нет, // А время уж
не раннее — //
Подходит месяц май!» // Нелюбо и на старые, // Больней того на новые // Деревни им глядеть.