Неточные совпадения
«Там вас капитан на самый верх посадит, — говорили мне друзья и знакомые (отчасти и вы, помните?), — есть
не велит
давать, на пустой берег высадит».
«Отошлите это в ученое общество, в академию, — говорите вы, — а беседуя с людьми всякого образования, пишите иначе.
Давайте нам чудес, поэзии, огня, жизни и красок!» Чудес, поэзии! Я сказал, что их нет, этих чудес: путешествия утратили чудесный характер. Я
не сражался со львами и тиграми,
не пробовал человеческого мяса. Все подходит под какой-то прозаический уровень.
Знаете что, — перебил он, — пусть он продолжает потихоньку таскать по кувшину, только, ради Бога,
не больше кувшина: если его Терентьев и поймает, так что ж ему за важность, что лопарем ударит или затрещину
даст: ведь это
не всякий день…» — «А если Терентьев скажет вам, или вы сами поймаете, тогда…» — «Отправлю на бак!» — со вздохом прибавил Петр Александрович.
Не лучше ли, когда порядочные люди называют друг друга просто Семеном Семеновичем или Васильем Васильевичем,
не одолжив друг друга ни разу, разве ненарочно, случайно,
не ожидая ничего один от другого, живут десятки лет,
не неся тяжеcти уз, которые несет одолженный перед одолжившим, и, наслаждаясь друг другом, если можно, бессознательно, если нельзя, то как можно менее заметно, как наслаждаются прекрасным небом, чудесным климатом в такой стране, где
дает это природа без всякой платы, где этого нельзя ни
дать нарочно, ни отнять?
Это вглядыванье, вдумыванье в чужую жизнь, в жизнь ли целого народа или одного человека, отдельно,
дает наблюдателю такой общечеловеческий и частный урок, какого ни в книгах, ни в каких школах
не отыщешь.
Но при этом
не забудьте взять от купца счет с распиской в получении денег, — так мне советовали делать; да и купцы,
не дожидаясь требования, сами торопятся
дать счет.
Я бреюсь через день, и оттого слуги в тавернах
не прежде начинают уважать меня, как когда, после обеда,
дам им шиллинг.
Говорят, англичанки еще отличаются величиной своих ног:
не знаю, правда ли? Мне кажется, тут есть отчасти и предубеждение, и именно оттого, что никакие другие женщины
не выставляют так своих ног напоказ, как англичанки: переходя через улицу, в грязь, они так высоко поднимают юбки, что…
дают полную возможность рассматривать ноги.
Какое счастье, что они
не понимали друг друга! Но по одному лицу, по голосу Фаддеева можно было догадываться, что он третирует купца en canaille, как какого-нибудь продавца баранок в Чухломе. «Врешь,
не то показываешь, — говорил он, швыряя штуку материи. — Скажи ему, ваше высокоблагородие, чтобы
дал той самой, которой отрезал Терентьеву да Кузьмину». Купец подавал другой кусок. «
Не то, сволочь, говорят тебе!» И все в этом роде.
Молчит приказчик: купец, точно, с гривной
давал. Да как же барин-то узнал? ведь он
не видел купца! Решено было, что приказчик поедет в город на той неделе и там покончит дело.
Но
даль обманывала меня: это
не мох, а целые леса; нигде
не видать жилья.
Я
не обогнул еще и четверти, а между тем мне захотелось уже побеседовать с вами на необъятной
дали, среди волн, на рубеже Атлантического, Южнополярного и Индийского морей, когда вокруг все спит, кроме вахтенного офицера, меня и океана.
Хотелось бы верно изобразить вам, где я, что вижу, но о многом говорят чересчур много, а сказать нечего; с другого, напротив, как ни бейся,
не снимешь и бледной копии, разве вы
дадите взаймы вашего воображения и красок.
Тут же, у самого берега, купались наши матросы, иногда выходили на берег и, погревшись на солнце, шли опять в воду, но черные
дамы не обращали на это ни малейшего внимания: видно, им
не в первый раз.
«Десерта
не будет, — заключил он почти про себя, — Зеленый и барон по ночам все поели, так что в воскресенье
дам по апельсину да по два банана на человека».
Хозяйка, заметив, как встречает нас арабка, показала на нее, потом на свою голову и поводила пальцем по воздуху взад и вперед,
давая знать, что та
не в своем уме.
Они, казалось, все более и более жались друг к другу; и когда подъедешь к ним вплоть, они смыкаются сплошной стеной, как будто толпа богатырей, которые стеснились, чтоб
дать отпор нападению и
не пускать сквозь.
Впрочем, из этой великолепной картины, как и из многих других, ничего
не выходило. Приготовление бумаги для фотографических снимков требует, как известно, величайшей осторожности и внимания. Надо иметь совершенно темную комнату, долго приготовлять разные составы,
давать время бумаге вылеживаться и соблюдать другие, подобные этим условия. Несмотря на самопожертвование Гошкевича, с которым он трудился, ничего этого соблюсти было нельзя.
По дороге от Паарля готтентот-мальчишка, ехавший на вновь вымененной в Паарле лошади, беспрестанно исчезал дорогой в кустах и гонялся за маленькими черепахами. Он поймал две: одну
дал в наш карт, а другую ученой партии, но мы и свою сбыли туда же, потому что у нас за ней никто
не хотел смотреть, а она ползала везде, карабкаясь вон из экипажа, и падала.
Наконец решились
дать мне
не сальную свечу.
«
Не стоит ему
давать таких хороших сигар: он толку
не знает, — прибавил он потом, — а вот лучше подарите ему это».
Прощайте, роскошные, влажные берега:
дай Бог никогда
не возвращаться под ваши деревья, под жгучее небо и на болотистые пары! Довольно взглянуть один раз: жарко и как раз лихорадку схватишь!
Я на родине ядовитых перцев, пряных кореньев, слонов, тигров, змей, в стране бритых и бородатых людей, из которых одни
не ведают шапок, другие носят кучу ткани на голове: одни вечно гомозятся за работой, c молотом, с ломом, с иглой, с резцом; другие едва
дают себе труд съесть горсть рису и переменить место в целый день; третьи, объявив вражду всякому порядку и труду, на легких проа отважно рыщут по морям и насильственно собирают дань с промышленных мореходцев.
Одни утверждают, что у китайцев вовсе нет чистого вкуса, что они насилуют природу, устраивая у себя в садах миньятюрные горы, озера, скалы, что давно признано смешным и уродливым; а один из наших спутников, проживший десять лет в Пекине, сказывал, что китайцы, напротив, вернее всех понимают искусство садоводства, что они прорывают скалы,
дают по произволу течение ручьям и устраивают все то, о чем сказано, но
не в таких жалких, а, напротив, грандиозных размерах и что пекинские богдыханские сады представляют неподражаемый образец в этом роде.
Куст этот, по объяснению хозяина, растет так сильно, что если ему
дать волю, то года через два им покроется весь сад, и между тем, кроме воды, ему никакой почвы
не нужно.
Решились
не допустить мачту упасть и в помощь ослабевшим вантам «заложили сейтали» (веревки с блоками). Работа кипела, несмотря на то, что уж наступила ночь. Успокоились
не прежде, как кончив ее. На другой день стали вытягивать самые ванты. К счастию, погода стихла и
дала исполнить это, по возможности, хорошо. Сегодня мачта почти стоит твердо; но на всякий случай заносят пару лишних вант, чтоб новый крепкий ветер
не застал врасплох.
От островов Бонинсима до Японии —
не путешествие, а прогулка, особенно в августе: это лучшее время года в тех местах. Небо и море спорят друг с другом, кто лучше, кто тише, кто синее, — словом, кто более понравится путешественнику. Мы в пять дней прошли 850 миль. Наше судно, как старшее,
давало сигналы другим трем и одно из них вело на буксире. Таща его на двух канатах, мы могли видеться с бывшими там товарищами; иногда перемолвим и слово, написанное на большой доске складными буквами.
Да я ли один скучаю? Вон Петр Александрович сокрушительно вздыхает,
не зная, как он будет продовольствовать нас:
дадут ли японцы провизии, будут ли возить свежую воду; а если и
дадут, то по каким ценам? и т. п. От презервов многие «воротят носы», говорит он.
Прошло дня два: в это время дано было знать японцам, что нам нужно место на берегу и провизия. Провизии они прислали небольшое количество в подарок, а о месте объявили, что
не смеют
дать его без разрешения из Едо.
Вчера
не преминули сначала
дать знать, что привезут воды, а потом уже привезли.
Но тот ни на другой, ни на третий день
не являлся, потом
дал знать, что нездоров.
Я опять
не мог защититься от досады, глядя на места, где природа сделала с своей стороны все, чтоб
дать человеку случай приложить и свою творческую руку и наделать чудес, и где человек ничего
не сделал.
Впрочем, у них имя государя действительно почти тайна, или по крайней мере они, из благоговения,
не произносят его; по смерти его ему
дают другое имя.
Правительство знает это, но, по крайней памяти, боится, что христианская вера вредна для их законов и властей. Пусть бы оно решило теперь, что это вздор и что необходимо опять сдружиться с чужестранцами. Да как? Кто начнет и предложит? Члены верховного совета? — Сиогун велит им распороть себе брюхо. Сиогун? — Верховный совет предложит ему уступить место другому. Микадо
не предложит, а если бы и вздумал, так сиогун
не сошьет ему нового халата и
даст два дня сряду обедать на одной и той же посуде.
Чего
не понять? говорит да
дает коробки, так значит: отнеси господам».
Я видел наконец японских
дам: те же юбки, как и у мужчин, закрывающие горло кофты, только
не бритая голова, и у тех, которые попорядочнее, сзади булавка поддерживает косу. Все они смуглянки, и куда нехороши собой! Говорят, они нескромно ведут себя —
не знаю,
не видал и
не хочу чернить репутации японских женщин. Их нынче много ездит около фрегата: все некрасивые, чернозубые; большею частью смотрят смело и смеются; а те из них, которые получше собой и понаряднее одеты, прикрываются веером.
Верховный совет
не знал, в чем дело, и потому ответа
дать не мог.
Баниосы спрашивали, что заключается в этой записочке, но им
не сказали, так точно, как
не объявили и губернатору, куда и надолго ли мы идем. Мы все думали, что нас остановят,
дадут место и скажут, что полномочные едут; но ничего
не было. Губернаторы, догадавшись, что мы идем
не в Едо, успокоились. Мы сказали, что уйдем сегодня же, если ветер будет хорош.
Он
не толкнет вас, а предупредит мерным своим криком, и если вы
не слышите или
не хотите
дать ему дороги, он остановится и уступит ее вам.
Я что-то купил в лавочке, центов на 30, и вдруг мне
дали сдачи до тысячи монет. Их в долларе считают до 1500 штук. Я
не знал, что делать, но выручили нищие: я почти все роздал им. Остатки, штук 50, в числе любопытных вещей, привезу показать вам.
Мы на этот раз подошли к Нагасаки так тихо в темноте, что нас с мыса Номо и
не заметили и стали
давать знать с батарей в город выстрелами о нашем приходе в то время, когда уже мы становились на якорь.
Адмирал предложил им некоторые условия и, подозревая, что они
не упустят случая, по обыкновению, промедлить, объявил, что
дает им сроку до вечера.
На последнее полномочные сказали, что
дадут знать о салюте за день до своего приезда. Но адмирал решил,
не дожидаясь ответа о том, примут ли они салют себе, салютовать своему флагу, как только наши катера отвалят от фрегата. То-то будет переполох у них! Все остальное будет по-прежнему, то есть суда расцветятся флагами, люди станут по реям и — так далее.
Очнувшись, баниос побежал к нему передать новость и тотчас же воротился с просьбою
не салютовать, подождать, пока они
дадут знать губернатору.
Полномочные сами
не раз
давали понять нам, что подарок этот выражает отношения Японии к России.
Оно тем более замечательно, что подарок сделан, конечно, с согласия и даже по повелению правительства, без воли которого ни один японец, кто бы он ни был, ни принять, ни
дать ничего
не смеет.
«Что ж, нет у них лучше, или
не может
дать сиогун?» Как нет! едва ли в Лионе делают материи лучше тех, которые мы видели на платьях полномочных.
Не знаю, писал ли я, что место велено
дать и что губернатор просил только сроку для отделки дома там и т. п.
Нет, жаркие климаты
не благоприятны для
дам, и прекрасным полом следовало бы называть здесь нашего брата, ликейцев или лу-чинцев, а
не этих обожженных солнцем лу-чинок.
Они вдруг низко поклонились и,
не разгибаясь,
дали мне пройти.