Тогда были века, умевшие веровать, умевшие понимать власть идеи, умевшие покоряться, умевшие
молиться в храме и умевшие воздвигать храмы.
Или сказано: если хочешь молиться, то молись один втайне, и бог услышит тебя, а они учат, что надо
молиться в храмах всем вместе, под песни и музыку.
И они не ошиблись: он им кое-что прибавил. Поехали мы в густые голосеевские и китаевские леса, с самоваром, с сушеными карасями, арбузами и со всякой иной провизией; отдохнули,
помолились в храмах и пошли искать прозорливца.
Неточные совпадения
И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило
в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно всё то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы
в храмах, а велел
молиться каждому
в уединении, запретил самые
храмы, сказав, что пришел разрушить их, и что
молиться надо не
в храмах, а
в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их
в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришел выпустить плененных на свободу.
Началась обедня, домашние певчие пели на крылосе, Кирила Петрович сам подтягивал,
молился, не смотря ни направо, ни налево, и с гордым смирением поклонился
в землю, когда дьякон громогласно упомянул и о зиждителе
храма сего.
Недаром у подножия
храма,
в котором он
молится, находится сельское кладбище, где сложили кости его отцы.
Дед водил меня
в церковь: по субботам — ко всенощной, по праздникам — к поздней обедне. Я и во
храме разделял, когда какому богу
молятся: всё, что читают священник и дьячок, — это дедову богу, а певчие поют всегда бабушкину.
Казалось, народ мою грусть разделял, //
Молясь молчаливо и строго, // И голос священника скорбью звучал, // Прося об изгнанниках бога… // Убогий,
в пустыне затерянный
храм! //
В нем плакать мне было не стыдно, // Участье страдальцев, молящихся там, // Убитой душе необидно…