Неточные совпадения
Перед глазами, в трех милях, лежит масса бурых холмов, один
выше другого; разнообразные глыбы земли и скал, брошенных в
кучу, лезут друг через друга все
выше и
выше.
Мы стали прекрасно. Вообразите огромную сцену, в глубине которой, верстах в трех от вас, видны
высокие холмы, почти горы, и у подошвы их
куча домов с белыми известковыми стенами, черепичными или деревянными кровлями. Это и есть город, лежащий на берегу полукруглой бухты. От бухты идет пролив, широкий, почти как Нева, с зелеными, холмистыми берегами, усеянными хижинами, батареями, деревнями, кедровником и нивами.
Хотя табак японский был нам уже известен, но мы сочли долгом выкурить по трубке, если только можно назвать трубкой эти наперстки, в которые не поместится щепоть нюхательного, не то что курительного табаку. Кажется, я
выше сказал, что японский табак чрезвычайно мягок и крошится длинными волокнами. Он так мелок, что в пачке, с первого взгляда, похож на
кучу какой-то темно-красной пыли.
По мере нашего приближения берег стал обрисовываться: обозначилась серая, длинная стена, за ней колокольни, потом тесная
куча домов. Открылся вход в реку, одетую каменной набережной. На правом берегу, у самого устья, стоит
высокая башня маяка.
Деревья, одно другого красивее,
выше, гуще и кудрявее, теснились, как колосья, в
кучу.
Но, как и раньше, он складывал игрушки
высокими кучами, точно стараясь достичь чего-то, а учился невнимательно и плохо, только чудеса сказок заставляли его нерешительно улыбаться, и однажды он спросил сестру:
Неточные совпадения
Цветы и ленты на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага, прощаясь с любовницами и женами,
высокими, стройными, в монистах и лентах; хороводы, песни, кипит вся площадь, а носильщики между тем при криках, бранях и понуканьях, нацепляя крючком по девяти пудов себе на спину, с шумом сыплют горох и пшеницу в глубокие суда, валят кули с овсом и крупой, и далече виднеют по всей площади
кучи наваленных в пирамиду, как ядра, мешков, и громадно выглядывает весь хлебный арсенал, пока не перегрузится весь в глубокие суда-суряки [Суда-суряки — суда, получившие свое название от реки Суры.] и не понесется гусем вместе с весенними льдами бесконечный флот.
Месяц с вышины неба давно уже озарял весь двор, наполненный спящими, густую
кучу верб и
высокий бурьян, в котором потонул частокол, окружавший двор.
— Ясновельможные паны! — кричал один,
высокий и длинный, как палка, жид, высунувши из
кучи своих товарищей жалкую свою рожу, исковерканную страхом. — Ясновельможные паны! Слово только дайте нам сказать, одно слово! Мы такое объявим вам, чего еще никогда не слышали, такое важное, что не можно сказать, какое важное!
Жилось ему сносно: здесь не было ни в ком претензии казаться чем-нибудь другим, лучше,
выше, умнее, нравственнее; а между тем на самом деле оно было
выше, нравственнее, нежели казалось, и едва ли не умнее. Там, в
куче людей с развитыми понятиями, бьются из того, чтобы быть проще, и не умеют; здесь, не думая о том, все просты, никто не лез из кожи подделаться под простоту.
Обращаясь от двора к дому, Райский в сотый раз усмотрел там, в маленькой горенке, рядом с бабушкиным кабинетом, неизменную картину: молчаливая, вечно шепчущая про себя Василиса, со впалыми глазами, сидела у окна, век свой на одном месте, на одном стуле, с
высокой спинкой и кожаным, глубоко продавленным сиденьем, глядя на дрова да на копавшихся в
куче сора кур.