Неточные совпадения
«Нет, это не ограниченность в Тушине, — решал Райский, — это — красота души, ясная, великая! Это само благодушие
природы, ее лучшие силы, положенные прямо в готовые прочные формы. Заслуга человека тут — почувствовать и удержать в себе эту красоту природной простоты и уметь достойно носить ее, то есть
ценить ее, верить в нее, быть искренним, понимать прелесть правды и жить ею — следовательно, ни больше, ни меньше, как иметь сердце и дорожить этой силой, если не выше силы ума, то хоть наравне с нею.
Одна Вера ничего этого не знала, не подозревала и продолжала видеть в Тушине прежнего друга,
оценив его еще больше с тех пор, как он явился во весь рост над обрывом и мужественно перенес свое горе, с прежним уважением и симпатией протянул ей руку, показавшись в один и тот же момент и добрым, и справедливым, и великодушным — по своей
природе, чего брат Райский, более его развитой и образованный, достигал таким мучительным путем.
Неточные совпадения
Как женщина по
природе ретивая, она и в прислуге главнее всего
ценила ретивость и любила только тех, у кого дело, как говорится, в руках горит.
Ничего тогда не понимая, не разбирая, не
оценивая, никакими именами не называя, я сам почуял в себе новую жизнь, сделался частью
природы, и только в зрелом возрасте сознательных воспоминаний об этом времени сознательно
оценил всю его очаровательную прелесть, всю поэтическую красоту.
"Понравилось словцо", — подумал Потугин. — Это вы совершенно справедливо изволили заметить, — произнес он громко, — зато
природа здесь удивительная и местоположение такое, какое редко можно найти. Ваша спутница в особенности должна это
оценить. Не правда ли, сударыня? — прибавил он, обращаясь на этот раз прямо к Татьяне.
Точно так же и с приговором эстетики о созданиях
природы и искусства: малейший, истинный или мнимый, недостаток в произведении
природы — и эстетика толкует об этом недостатке, шокируется им, готова забывать о всех достоинствах, о всех красотах: стоит ли
ценить их, в самом деле, когда они явились без всякого усилия!
Мы очень хорошо понимаем, как искусственны были нравы, привычки, весь образ мыслей времен Людовика XIV; мы приблизились к
природе, гораздо лучше донимаем и
ценим ее, нежели понимало и
ценило общество XVII века; тем не менее мы еще очень далеки от
природы; наши привычки, нравы, весь образ жизни и вследствие того весь образ мыслей еще очень искусственны.