Неточные совпадения
— Ты хорошо
сделала… — с жаром сказал он. —
Ради Бога, располагай мною — я теперь все понял и готов навсегда здесь остаться, лишь бы ты успокоилась…
— Что с вами, говорите,
ради Бога, что такое случилось? Вы сказали, что хотели говорить со мной; стало быть, я нужен… Нет такого дела, которого бы я не
сделал! приказывайте, забудьте мою глупость… Что надо… что надо
сделать?
— И зовете меня на помощь; думал, что пришла пора медведю «сослужить службу», и чуть было не оказал вам в самом деле «медвежьей услуги», — добавил он, вынимая из кармана и показывая ей обломок бича. — От этого я позволил себе
сделать вам дерзкий вопрос об имени… Простите меня,
ради Бога, и скажите и остальное: зачем вы открыли мне это?
Ведь ни один из этих людей в обыкновенной жизни не только не в состоянии
сделать ради своей маленькой выгоды одну сотую того, что сделал орловский губернатор над людьми, но каждый из них обидится, если предположат о нем, что он может в частной жизни совершить что-нибудь подобное.
— Надежда Корнильевна, — начал он, — об этой минуте я мечтал в течение многих бессонных ночей. В ваших руках моя жизнь и смерть. Я знаю, что вы замужем, но вас выдали насильно. А теперь молю вас, ответьте мне на один вопрос, от которого зависит моя судьба. Любите ли вы своего мужа? Скажете вы «да», я клянусь вам — мы никогда больше не увидимся! Но если вы скажете «нет» — о, тогда я вправе носить ваш образ в моем сердце как святыню и
сделаю ради него все на свете.
Неточные совпадения
Прямая линия соблазняла его не
ради того, что она в то же время есть и кратчайшая — ему нечего было
делать с краткостью, — а
ради того, что по ней можно было весь век маршировать и ни до чего не домаршироваться.
— Да помилуй,
ради самого Бога, князь, что̀ я
сделала? — говорила княгиня, чуть не плача.
— Это ужасно! — сказал Степан Аркадьич, тяжело вздохнув. — Я бы одно
сделал, Алексей Александрович. Умоляю тебя,
сделай это! — сказал он. — Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем ты начнешь дело, повидайся с моею женой, поговори с ней. Она любит Анну как сестру, любит тебя, и она удивительная женщина.
Ради Бога поговори с ней!
Сделай мне эту дружбу, я умоляю тебя!
— Ах, Алексей Александрович,
ради Бога, не будем
делать рекриминаций! Что прошло, то прошло, и ты знаешь, чего она желает и ждет, — развода.
Раздражение, разделявшее их, не имело никакой внешней причины, и все попытки объяснения не только не устраняли, но увеличивали его. Это было раздражение внутреннее, имевшее для нее основанием уменьшение его любви, для него — раскаяние в том, что он поставил себя
ради ее в тяжелое положение, которое она, вместо того чтоб облегчить,
делает еще более тяжелым. Ни тот, ни другой не высказывали причины своего раздражения, но они считали друг друга неправыми и при каждом предлоге старались доказать это друг другу.